Зона Посещения. Луч из тьмы
Шрифт:
«Смерть-лампа» напоминала и что-то вроде невысокого торшера, и гриб со шляпкой. Если смотреть с близкого расстояния – темно-зеленый с малахитовыми узорами поток, который идет вверх, расходится в стороны и возвращается обратно. Светится ли она? Может быть, но так, как светится… тьма. И нельзя сказать, что «смерть-лампа» находится в доме; скорее как-то «вставлена» в дом. А еще явно источает сладковато-пряный запах.
Детекторы и датчики сталкерских «газырей» (еще десять лет назад занимавшие хороший чемодан, а нынче прицепленные
«Лампа» не была никак закреплена, она вышла из прежнего положения словно по сверхскользким направляющим. Осязательно она ощущалась твердым телом, хотя выглядела вихреобразно движущейся жидкостью.
– Эй, Вера, из моего рюкзака контейнер достань, пластина такая… – Он несколько раз натужно сглотнул, настолько пересохло в горле. – Хлопни по ней, и она примет объемную форму.
«Лампа» как будто не имела веса – легко и плавно вошла в контейнер. Только вот на руках остался зеленоватый светящийся ореол. А с того места, где она только что находилась, потянулись изумрудные нити, страдающие излишним любопытством.
Создавалось впечатление, что «лампа» помогала Лауницу и Вере покинуть дом, среда перестала быть вязкой.
Лауниц понял, что они преодолели барьер и ушли с чертовой фермы, когда с рук пропала метка отстающего времени – зеленоватый ореол.
Когда Лауниц и Вера вышли с фермы с трофеем, их никто не ждал. Если не считать Марека Возняка, прислонившегося к забору возле упавших ворот. Лицо спокойное, улыбается, немного даже застенчиво, хотя заметно, что притворяется.
– Не помешал, голубки? О, сдается мне, наша Вера уже не надеется найти своего муженька.
Вместо ответа Лауниц направил пистолет ему в лоб. Возняк невозмутимо подошел поближе и приставил бесцветный глаз к дулу.
– А что так недружелюбно, мы же одна команда.
– Разная. Ты уже не член нашей. Ты погиб в супермаркете. Напиши себе это на могиле и возвращайся туда, откуда пришел. Для начала два шага назад.
– Вы меня бросили там. Это не значит, что я погиб. Так что извините, ребятки, но я снова в доле. «Смерть-лампа», насколько я вижу по раздувшемуся рюкзаку, с вами. Или что, жадность заела? «Царю» нашему приснопамятному это бы не понравилось.
Лауниц, оставив Школяра в поле зрения, чуть повернул голову к Вере:
– Это один из фокусов мусорщика. Мы, наверное, еще не прошли темпоральный барьер и вместе с этой нежитью находимся в посленастоящем. Она, наверное, попробует выйти вместе с нами в настоящее.
Вера пристально посмотрела на Возняка, тот послал воздушный поцелуй.
– Я так не думаю, – сказала она твердо. – Атомные часы показывают обратное смещение на три миллисекунды, мы вышли. А если бы нежить последовала бы за
«Восставший из ада» учтиво поклонился даме и шутливо шмыгнул носом.
– А как выглядела бы? Нетопыриные крылья, зеленые сопли до пола?
– Хотя бы как Стецко. Помнишь, зеленоватое свечение, красивый кокон, маячащий через полупрозрачные покровы – видимо, источник энергии. А этот тип – Возняк как Возняк. Ничего прозрачного, внутри – обычное дерьмо.
– А в твоем дружке будто необычное, – делано оскорбился «восставший из ада».
В его глазах все та же отстраненность, за ней ему не надо было ходить в царство мертвых.
– И как ты обнаружил нас, Школяр?
– Школяр, но не дурак же. По следу обнаружил. У меня тоже имеются и газоанализаторы, и сканеры биологических отпечатков. Ты, хоть и гениальный режиссер, но дышишь, чихаешь и мочишься. Даже слишком часто, меток много оставляешь. Извини, Лауниц, но это азы.
Возняк значительно замолчал. Уголок рта, заползший ему на левую щеку, обозначил его типичную улыбку, выражавшую превосходство. Да, похоже, парень действительно не призрак, не порождение мусорщика, но что-то явно не договаривает.
– Интересно, Возняк, ты появился в тот момент, когда мы нашли то, что нужно. Это что-то вроде американцев, открывающих второй фронт именно в тот момент, когда русские выходят в Европу. Ладно, двигай вперед; будешь у нас передовым дозором, не хочу иметь тебя за спиной.
Когда они проходили мимо водокачки, Возняк, находившийся впереди на расстоянии двадцати метров, предостерегающе поднял ладонь и поднес бинокль к глазам.
– Засек блики от оптики, – передал он по каналу близкосвязи. – Цель на тридцать градусов, ориентир силосная башня, скорее всего, снайпер.
– Вера, на землю, не маячить, – распорядился Лауниц и, укрывшись за водокачкой, стал просматривать местность через прицельный комплекс своего HK.
– Школяр, я тоже вижу на силосной башне кукушку. Дистанция полкилометра. Этого можно было ожидать. Думаю, нас поджидают конкуренты или те, кто готов прикарманить наши результаты. Тогда это могут быть и цэрэушники. А ты не сдал ли нас случаем?
– Кабы сдал, ты был бы уже верным трупом, херр Лауниц. И даже не гулял бы после смерти, как Стецко.
– Заткнитесь вы, – вмешалась Вера. – Не стреляют они, потому что пока не знают, с собой ли у нас хабар.
– Нам перекоцать их с такого расстояния нереально, – заметил Лауниц. – У них там наверняка машинки Barrett M105 калибра 12,7 мм с баллистическими анализаторами и оптоэлектронными прицелами. А идти под такими дулами неприятно. Физически и психически.
– Ух ты, как шпарит, познания в стрелковке словно у настоящего морпеха. И что предлагаешь, боец, окружить их и внезапно дефлорировать? – Возняк в своем репертуаре, сам психует и других заводит.