Зона Пси
Шрифт:
По дну неглубокого оврага протекал ручеёк в сторону разрушенного поселения. Виктор спустился, но не решился пить, хоть вода восхитила своей чистотой, в которой омывались гладкие камушки, ловили солнечные лучи и бликовали как стекло: не хватало мелких рыбёшек. Солдат печально вздохнул. Он бы не стал их ловить, лишь полюбовался нормальными живыми существами. И вообще, ему осточертела эта преисподняя! Виктор пнул земляной холмик и осмотрел притоптанную траву со стороны «мёртвого посёлка рабов»: словно табун прошёлся, а не мелкая тень прошмыгнула и испарилась сразу за
Ручей, скорее всего, происходил от родника, к которому, собственно, он и держал путь, надеясь его найти. Чтобы не потерять ориентиры, Солдат поднялся по склону и пошёл по кромке оврага. А если всё же родник не отыщется, то напьётся прямо из ручья.
– Надеюсь, это не прозрачная моча какого-нибудь огроменного мутанта, – угрюмо произнёс Виктор. Он обернулся с ощущением, словно некто или нечто заставило его это сделать. Тёмные воздушные штыри, снисходящие с неба, пересекли полуразрушенные дома и медленно двигались в его сторону. И ещё – они расширялись.
– Тьма постепенно поглощает свет, – одними губами произнёс Солдат. – И тёмная гибель навеки закроет солнце, и новый ад родится в аду, – вспомнил он слова из собственного сна.
4
Овраг действительно привёл Солдата к роднику. В большом квадратном камне, сверху покрытом мхом, кем-то – наверное, очень давно: вода сильно сточила край – выдолблено полукруглое отверстие. Виктор однажды пил отсюда воду, но тогда белый свет поглотила ночь, и он не мог разглядеть этот мегалит в форме бруса, второй конец которого заканчивался (или начинался) узкой скалой в форме очень высокого и острого зуба. Снизу казалось, что пик этого зуба касается облаков.
«Прямо зуб дракона, – подумал Солдат и весело хмыкнул. – Наверное, миллионы лет тому, наши богатыри выбили клык «трёхглавому драгу» и как трофей оставили, возвели, чтобы помнили и знали наших. И сейчас он окаменел».
Странно, но со стороны разрушенного «посёлка рабов» «драконий зуб» не виден. А ведь его высота такая, что неволей думается – он щекочет богу пятки: а то и кое-чего повыше.
«Неужели между сотами есть невидимая, воздушная стена, которая скрывает выдающиеся достопримечательности? Которая преломляет и не показывает истину – как кривое зеркало. А, возможно, этим препятствует проходу в гости местных мутантов и извергов. Типа верёвки с красными тряпками, не пропускающие загнанного волка в другую зону».
С новой силой ударил по воздуху женский стон отчаяния, всхлипывания, примешалось бормотание. Виктор подумал: «Ощущение, что кто-то очень спешит произнести заклинание. Или проклятие».
– Гадость, – выругался Солдат, – кто бы выключил этот эмбиент. – Пристально посмотрел на облака и развёл руки, жест которых кричал: «Отвечаю!» – Эй ты, там, хозяин земель! Я разбогатею и заплачу!.. Я возьму у тебя кредит под триста процентов, чтобы тебе же дать взятку! Только выключи эти раздирающие душу стоны, хотя бы на время! – Конечно, Солдат даже не надеялся, что кто-то (подобно Богу) внемлет его просьбам, но через секунду ему пришлось долго стоять и долго взирать на небеса с «отвалившейся челюстью до земли». Наступила
Слишком неприятное чувство охватило его сердце. Он мгновенно понял и пожалел о своей просьбе. Он просто не ожидал такого, но: если нормальный мир так устроен, что за свои слова и даже мысли нужно отвечать, то здесь, в этом проклятом кошмаре – тем более. А через минуту он ещё больше пожалел, что попросил лишь милостыню: попросил выключить эмбиент только на время. Всхлипывания и бормотание стали громче, какими-то омерзительными, демоническими, с примесью гоготанья, отвратительных смешков, старушечьих визгов: всё это изводило психику.
– Я понял, я понял, беру новый кредит под тысячу процентов, только прекрати, останови эти звуки. – Солдат почувствовал неимоверную усталость. Он кашлянул, из горла выбились кровавые капли, окропили листву молодого деревца. Глубокие морщины увили руки. Виктор провёл по лицу ладонью. – А, вот твой процент, быстротечное старение и смерть. Вот только скажи, какая тебе от этого выгода?
Наступила долгожданная тишина, словно резко вывернули ручку громкости. Конечно, звуки от «посёлка рабов» продолжались, и звуки природы никуда не делись, но по сравнению с тем, что творилось секунду назад, – это стелилась мягкая, благоговейная тишь.
– Благодать, – прошептал Солдат и облегчённо выдохнул. Он себя чувствовал столетним стариком. Глаза прошлись по ладоням: о, морщины довольно-таки разгладились. Возможно, не всё так худо. Быть может, есть шанс на выздоровление от дряхлости.
На обратной стороне каменного зуба – «Драконьего зуба» – некто начал бить молотком по дереву. Никакого желания даже двигаться, не то – чтобы идти смотреть и «пасть рвать» недругу. Но не падать же на землю немощным мешком, дабы остаться удобрением для местной флоры и фауны; почувствовать в своих кишках, как разрастается грибница какого-нибудь кордицепса.
В двенадцать лет Солдат увлёкся философией, перечитал всех мыслителей, многие фразы заучивал и старался применить на себе. И сейчас он высказал миру одно из своих любимых изречений Шри Чинмоя, немного переделав:
– Упасть и поваляться в траве – не провал. Провал в желании остаться там, где упал, – Виктор ухмыльнулся, – уткнувшись носом в дамскую сиську.
Солдат собрался с силами и пошёл на обратную сторону каменного зуба – бить морду тому, кто помешал его тишине, которую он приобрёл в кредит под тысячу процентов.
На полусгнившем деревянном кресте, верх которого венчал грязный, окровавленный противогаз, прибита новая деревянная пластина. На пластине краснела надпись: скорее всего, новое изречение для него. Вокруг креста – целое поле травы, доходившей до колена. Ни одна былинка не была примята. Виктор пристально осмотрел место, решая, – в чём здесь подвох. Ведь грохот молотка он отчётливо слышал, и от пластины несло свежей краской.
– Никак демоны незаметно подлетели и приколотили. Или в густоте травы мне приготовили зверские капканы?