Зона турбулентности
Шрифт:
– Спасибо, – выдавила она, утихомиривая в голове тысячу мыслей, – но у меня рейс по расписанию как раз на эти дни. Увы. – Лицу она постаралась придать соответствующее огорченное выражение.
– Знаю. Потому и позвал. Расписание вам изменили. Вот новое, – он положил на стол распечатку графика. – На сайте тоже увидите.
– Зачем? – Вопрос вырвался раньше, чем она смогла сдержаться. – Ничего не понимаю.
– Просто хочется, чтобы вы попали на этот замечательный праздник нашей компании. Вы же работаете не первый год, на хорошем счету… – Малинин прервался, услышав ее громкое фырканье. – Да,
От таких комплиментов впору было растеряться и растаять. Пришлось вовремя вспомнить, кто это говорил и при каких обстоятельствах. Жанна потерла переносицу: от усталости у нее начинала болеть голова.
– Мне пора отдыхать, через восемь часов у меня рейс…
– Конечно, – Малинин понимающе закивал. – Просто хочу убедиться, что вы все правильно поняли.
– Поняла что?
– Кажется, я поспешил с комплиментами вашему уму. Только не говорите, что не знаете о грядущих событиях в компании.
– Все знают этот секрет Полишинеля, просто не знают, кто нас купил, оттого и слухи всякие ходят. Нехорошие. Может, лучше всем рассказать, чтоб народ не дергался? Вы же понимаете, что от хорошего настроения экипажа зависит многое. Почти все.
– Опять вы пытаетесь учить меня, как правильно поступать. – Малинин сказал это с усмешкой, но глаза стали холодными. – Вы правы, сотрудники вправе знать, поэтому я очень рекомендую на корпоративе быть.
Жанна чуть нахмурилась.
– Вы что, там смотрины устраиваете? Новое начальство будет выбирать, кого взять, а кого пинком под зад?
– Жанна, Жанна… Ваш язык – ваш враг. Но вы и так знаете. Просто ответьте на один вопрос. Не мне. Себе. Вы хотите летать и дальше? Знаю, знаю. У вас сложные отношения с начальством и небезупречный послужной список. Но все решаемо. Если вы только захотите. А вы захотите. Вы же любите все это, – Малинин повел рукой вокруг, словно охватывая пространство аэропорта за стенами кабинета. Тут он увидел презрительный прищур ее глаз и негромко рассмеялся. – О да! Вы идете шаблонным путем: начальство просто так ничего не предлагает. Не бойтесь, душу продавать не потребуется.
Всяких там домогательств тоже не будет. Просто приезжайте. В конце концов, выбор останется за вами.
Вечер Жанна провела, просматривая новости, выискивая хоть что-то про труп на улице Козлова. Ничего стоящего не нашла. Видимо, мало кого интересовало самоубийство. Попутно размышляла над тем, что говорил Малинин. Все это выглядело очень странным. Поменяли ей график, настойчиво просили быть на корпоративе, зачем, спрашивается? Словам Малинина, что «душу продавать не потребуется», она не поверила ни на секунду. В одном он был прав: просто так никто ничего не дает.
Первым делом она подавила желание послать всех далеко и без прощания, но потом позвонил Ильяс, и она не решилась ему рассказать про беседу с Малининым. У того тоже были с безопасником непростые отношения, а зная Ильяса, можно было предположить его реакцию. Она лишь аккуратно спросила, едет ли он на корпоратив. Но Камаев сказал, что как раз на эти дни назначен в резерв, то есть его могли дернуть
А вот она поедет. Решение пришло ночью, когда она по привычке вспомнила суслика. Ведь сказочка про суслика не только про ночные страхи, а про все вообще. Страх убивает душу. Она пойдет ему навстречу, как маленький трусливый суслик, и посмотрит ему в глаза. И, возможно, страх окажется просто тенью на стене. Или нет. Но хуже не будет.
Ехать со всеми на огромном автобусе Жанна не захотела: надо было сохранить мобильность и самостоятельность.
Навигатор показывал час езды до отеля с говорящим названием «Форесткамп». Сайт отеля обещал гостям номера люкс, высокую кухню, два бассейна с подогревом, спа-центр, теннисные корты, конные прогулки, катание на скутере и многое другое. Разглядывая яркие фотографии на сайте, Жанна вдруг реально захотела хоть на день забыть обо всем. Она уже представила себя в бассейне, а затем в шезлонге с бокалом чего-нибудь вкусно-алкогольного, и гори все синим пламенем.
Удачно миновав утренние субботние пробки, машина катила по Выборгскому шоссе. Из плеера негромко доносился французский шансон, навигатор показывал скорое окончание пути. Где-то тут надо было свернуть на дорогу к поселку на берегу озера, а там уже и до отеля недалеко. Попутных машин было мало. То ли она действительно рано выехала, то ли все решили ехать на автобусе, чтобы два дня не думать о похмельном выхлопе и транспортной полиции. Из динамика запела Мирей Матье. Жанна подпевала и в такт хлопала ладошкой по рулевому колесу. Сомнения все же никак не хотели оставить ее в покое, поэтому ехала она медленно, словно давая себе отсрочку от окончательного принятия решения, и только это спасло ее от столкновения. Наперерез машине выбежал человек, и Жанна, даже не успев толком испугаться, нажала на тормоза. От резкой остановки ее кинуло вперед и ремень сдавил грудную клетку.
Несостоявшийся самоубийца, вернее несостоявшаяся, потому что это оказалась женщина, стояла не шелохнувшись, в сантиметре от бампера, прижав к груди крепко сжатые кулачки. Вдруг она вздрогнула, подняла голову, уставилась на Жанну огромными глазами и прошептала одними губами, но Жанна поняла.
– Помогите!
Пришлось вылезти, а то бы женщина так и осталась стоять столбом на проезжей части.
– Что с вами?
– Оу! Меня хотят убить, – сказала женщина и робко пожала плечами, как бы извиняясь за такое неудобство.
Глава 4
Несколько секунд Жанне понадобилось, чтобы прийти в себя и постараться на самом деле не убить несчастную старуху. Хотя старухой она назвала ее зря, просто от злости. На женщине был брючный костюм веселенького розового цвета. Майка Веденеева непременно бы поправила: «Не розового, а лососевого». Голову прикрывала соломенная шляпка. Довершали костюм ажурные перчатки. На сильно загорелом лице четко проступали морщины, губы блестели коралловой помадой, а глаза… глаза были неожиданно молодыми, ярко-голубыми, без обычной старческой поволоки. Все это, а также легкий акцент выдавали в женщине иностранку.