Зонтик

Турчина Ирина Васильевна

— И ничего не жадина! Мой дед говорит, что если даром кому-то что-то даешь, люди думают, что вещь эта никудышная, самому тебе ненужная, просто ты от нее избавиться хочешь.

Вовку на смех подняли, далеко от нашего тогдашнего разумения были подобные мудрости. Только тут вспомнилось мне, как в прошлом году решили мы с папой избавиться от излишков рыбы после очередной рыбалки. Нужно сказать, что ездить на рыбалку мы с ним любили больше всего на свете. И всегда удачно, да и рыбы тогда в Каспийском море водилось изрядное количество. В обычное время мы с ним по меньшей мере один раз в неделю на рыбалку ездили, а в прошлом году летом у папы отпуск был и мы почти каждый день проводили с раннего утра

до вечера на берегу. Он ловил рыбу, которая называлась «тарашка», для нее удочку со спиннингом далеко в море нужно забрасывать, а я в основном ловила с камней мелкую рыбу, которая «бычок» называется. Смешная такая рыбка с большущей головой и очень вкусная, когда ее пожарят. Улов наш был не меньше ведра каждый раз. Сначала нашему улову все радовались, потом рыба стала вызывать легкую досаду на лицах друзей и знакомых. А в последнюю неделю папиного отпуска на нее уже просто смотреть никто не захотел. Ну не выбрасывать же! Мы решили отнести очередное ведро рыбы на базар. Дело было к вечеру, рыбы на базаре осталось немного, но цену на нее не снижали. Продавалась она не на вес, а «кучками» приблизительно одинакового размера. Чтобы избавиться от рыбы поскорее, папа сделал кучки раза в два больше, чем у остальных, а цену написал на бумажке наоборот в два раза меньшую. Я видела, что папа чувствовал себя неловко и мы отошли от прилавка в сторону. И что же вы думаете, народ кинулся покупать нашу рыбу? Ничего подобного! Первой подошла большая тетенька в платье с ромашками и стала пальцем ворошить наши кучки, внимательно разглядывая каждую рыбку. За ней подошла другая с плетеной сеткой-авоськой и они стали между собой разговаривать.

— Странная какая-то рыба, — сказала тетенька в ромашках, — похожа на свежую…

— А вы понюхать пробовали? — спросила тетенька с авоськой.

— Ой, я ее уже так нанюхалась, что ничего не чувствую… разве что кошке взять?

— Вот и я думаю… может ее где-то в болоте выловили, раз за такую цену продают… — качает головой тетенька с авоськой.

Так ничего и не купив, они ушли. Мы поняли, что наша цена была ошибкой. Ладно, цену мы исправили, а кучки сделали еще больше. Ромашковая тетенька вернулась назад. Она опять поковыряла пальцем рыбу и только теперь «заметила» нас с папой.

— А почему у вас такие «кучки» большие, — спросила она с подозрением разглядывая нас, — вы что, эту рыбу не в море ловили?

— Конечно же в море и сами наловили, просто мы очень торопимся, — ответил папа.

— Ага… — сказала ромашковая, продолжая ковырять пальцем.

Роста я тогда была совсем еще небольшого, над прилавком едва моя голова возвышалась, но за рыбу нашу мне было обидно, поэтому, дотянувшись до «кучки» с другой стороны прилавка я стала за хвосты по одной рыбке в ведро назад вытаскивать. Тетка заметила мои манипуляции и стала быстренько рыбу в свою сторону сгребать.

— Глядите люди добрые, девчонка шустрая какая, «кучки» половинит втихую… уж ежели чего положено на прилавок, не тронь больше, вишь люди торгуются! — закричала она.

Привлеченные шумом, подошли еще люди и через пятнадцать минут всю нашу рыбу разобрали…

— Нет, Вовка прав, то есть его дедушка, конечно, прав… — сказала я и рассказала про то, что произошло с нами и с нашей свежей рыбой в прошлом году на базаре.

— Так то ж на базааааааре, — протянул Сашка, — что мы, на базар, что ли со щенками пойдем?

— А куда же ты с ними пойдешь, в магазин, что ли? На базар и пойдем, там сейчас все равно больше народу! — решительно сказал Сережка. — И Динку с собой возьмем, пусть видят, какая у них мама. Да и от «собачников» пока ее спрячем, хоть на сегодня.

Подошел дворник, покивал головой на последние Сережкины слова. Видно было,

что он тоже очень расстроен.

— Вы вот что, — сказал он, — рыжего мне оставьте, он теперь мой будет. Еще одного Лютика я им не отдам! И поторопитесь, кто его знает, когда они приедут… найдете на базаре Магомеда, он воздушной кукурузой торгует, вы его знаете, скажете, что от Кузьмича, он вам место определит, а я потом тоже приду,… не боись, прорвемся! — добавил он и погрозил неизвестно кому кулаком.

Мы повеселели. Иметь на своей стороне такого человека, как наш дяденька Кузьмич — действительно «дорогого стоило».

Лютик с удовольствием осваивался в дворниковой комнате, нисколько не расстроившись разлукой с братом и сестрами. Оставшихся щенков поместили в корзинку с крышкой, а Динку повели на веревочке. Народу оказалось много, только за ворота дома удалось выйти не всем, некоторых выловили по дороге. Новость о том, что за Динкой должны приехать собачники и что мы собираемся нести щенков на базар, быстро облетела двор. Даже Жекина мама, которая ни с кем во дворе не общалась, и то каким-то образом об этом узнала. Так что ему было «категорически приказано вернуться». Она прямо так и сказала, когда его с нами увидела. Остались только Сережка, Сашка, толстый Вовка и мы с Наташей.

— Итак, с боями, через территорию противника прорвалось пять… нет, шесть человек, — сказал Сережка, оглянувшись.

Мы тоже все оглянулись и увидели Зойку. Обычно она старалась держаться подальше от шумных наших игр и проделок. А теперь она плелась сзади, так, по-видимому, и не решив, что же ей делать.

— Ты чего, Зойк, с нами, что ли, пойти хочешь? — спросил Сережка.

Зойка отрицательно завертела головой из стороны в сторону. Мы переглянулись.

— А чего ж ты хочешь? Говори быстрей, у нас времени нет.

— Я Мышку хочу взять, мне мама разрешила сегодня, когда про собачников узнала… вы не думайте, ей у нас хорошо будет… а Мышка меня знает, я с ней потихоньку от вас играла…

Вот так тихоня! И когда только успела? Мы опять посмотрели друг на друга. Сережка решительно взял у нас с Сашкой корзину.

— Бери, только смотри, головой за нее отвечаешь!

Он вытащил из корзинки Мышку и отдал ее Зойке. Зойка прижала ее к себе, а Мышка все старалась дотянуться до Зойкиного лица, чтобы лизнуть. Такой счастливый вид был у них обеих, что наши последние сомнения были развеяны тут же. Оказывается, есть люди, которых мы искали…

До базара было недалеко. Каждый из нас здесь бывал неоднократно, то с родителями, а то и самостоятельно, когда «заводились» какие-то лишние деньги на воздушную кукурузу. Конечно же мы знали дяденьку Магомеда, который каждый день продавал наше любимое лакомство. Процесс превращения скучной сухой кукурузы в нечто необыкновенное всегда вызывал у меня огромный интерес. Сколько я ни пыталась получить нечто подобное, кроме дыма и горелых зерен, у меня ничего не выходило. А потом мне запретили даже приближаться к духовке, «пока весь дом не спалила», как сказала бабушка Соня. Так что сейчас, несмотря на все наши неприятности, которые стали поворачиваться хорошей стороной, где-то в глубине души я лелеяла надежду на то, чтобы выведать у продавца его секрет.

На базаре было очень жарко. Солнце стояло почти в зените и немилосердно пекло всех, кто здесь находился. Поэтому покупатели передвигались по базару медленно, пряча головы под тень навесов над прилавками, подолгу разглядывая выложенный товар и неторопливо торгуясь. Продавец воздушной кукурузы сидел сразу же у входа на своем обычном месте. Несмотря на жару, на голове у него была надета высокая каракулевая шапка, но совсем было непохоже, чтобы он страдал от жары.

— Здравствуйте, дяденька Магомед, — поздоровались мы с ним почти хором.