Зов безумия
Шрифт:
— Нечестно играете, господа.
— Полагаю, вам лучше сесть на место и выслушать меня до конца, — сказал Хедрик спокойным голосом, ни тоном, ни взглядом не выказывая обиды. — Мне не хотелось вынуждать вас остаться, но другого выхода не было. То, что я собираюсь сказать вам, чрезвычайно важно. Вы должны уделить мне еще немного внимания.
— Как вижу, поступить по-другому у меня просто нет возможности.
Она снова села на дерево-стул, потирая разбитые костяшки рук, вызывающе оперлась ступнями о край стола и, схватив свой кубок, допила остатки вина.
— Джейрен рассказал мне все, что сумел узнать о вас в первый же вечер по приезде
— Попробуйте, — ответила Атайя и пожала плечами.
Джейрен придвинул ближе свой стул и немного наклонился к ней.
— Помните тот вечер в таверне, когда старик обвинил вас в жульничестве?
— Конечно, помню.
— Так вот: он был прав.
— Я не жульничала! — закричала Атайя. Ее щеки вспыхнули. — Да что ты можешь об этом знать? Тебя вообще там не было до тех пор, пока…
— Я смог бы почувствовать применение волшебных чар, даже находясь в другом конце города, ведь вы не очень-то осторожничали. Но это естественно на вашем уровне.
— Моем уровне? О чем это ты?
— Сами понимаете, что я не мог просто так подойти к вам и заявить, что вы являетесь одной из «проклятых Богом», человеком, которого опасаются все вокруг. Вы управляли картами своим сознанием, поэтому все выгодные из них переходили к вам. — Джейрен негромко засмеялся. — Вы могли довести того старика до сумасшествия. Он ведь понимал, что вы жульничаете, но ни за что бы не догадался, каким образом вы делаете это.
Атайя нахмурилась и ничего не ответила, но практическая часть ее ума уже заработала: было бы очень неплохо и выгодно усовершенствовать в себе эту способность — заманивать в свои руки нужные карты.
— А еще я видел, как вы сбросили его с лестницы. Не обижайтесь, Атайя, но ведь тот мужчина был вдвое крупнее вас — вам никогда не удалось бы расправиться с ним так, как вы это сделали. Иногда во время мекана в человеке пробуждаются невероятные силы. Это не вы, а ваше волшебство одержало тогда победу над противником. И еще одно, — продолжил Джейрен, не оставляя ей ни малейшего шанса возразить. — Как вы смогли в тот вечер выйти незамеченной из замка Делфар? Ведь караул стоял на посту?
— Конечно, стоял, — раздраженно пробормотала она.
— Тогда почему же вас никто не увидел? Я отвечу. Вы спрятались под невидимым покровом — настолько сильно сосредоточились на желании быть незаметной, что стали невидимой.
— Это просто смешно, Джейрен, — сказала Атайя и закатила глаза. — Я понятия не имею, как прятаться под невидимым покровом, даже если бы я знала соответствующее заклинание, ни за что не смогла бы им воспользоваться.
— Вы сделали это подсознательно. Та часть мозга, в которой заложены способности лорнгельдов, подсказала вам, как поступить. Я наблюдал за вами через свою сферу большую часть дня, пытаясь выбрать наиболее подходящее время для того, чтобы подойти и завести разговор. Я обнаружил вас под покровом, а стражники ничего не заметили. Да, еще…
Атайя приподнялась со стула, эта безумная беседа изрядно действовала ей на нервы.
— Джейрен, ты зашел слишком далеко, тебе не кажется?
— А как вы узнали, что я иду за вами следом по дороге в Эваршот? — спросил он, жестом прося ее сесть на место и дослушать его. — Как вы смогли разглядеть меня в коридоре монастыря?
Атайя грубо отбросила его руку.
— Я
— Но ведь капитан Грайлен ничего не увидел?
— Атайя, послушайте меня: лишь хорошо натренированный либо плохо натренированный, но обладающий большими задатками колдун способен различить невидимый покров, под которым скрывается человек. При условии, что вокруг нет зеркал, конечно. В этом случае любой бы увидел мое отражение. Атайя, вопрос стоит не в том, являетесь вы представительницей лорнгельдов или нет, — в этом нет сомнений. Необходимо точнее определить ту мощь, которая заложена в вас.
— Хорошо. Допустим, я колдунья. Почему же я не сошла с ума? — выпалила принцесса. — Мне двадцать лет, так ведь? И я себя прекрасно чувствую. Я не бью посуду, не ломаю мебель, не поджигаю дома, как другие колдуны.
— Пока нет, — произнес Джейрен как-то очень зловеще. — Но признайтесь, в последнее время вы часто пребываете в дурном настроении и на душе неспокойно. Я прав?
Атайя недовольно вздохнула.
— Да, действительно. Вот уже на протяжении месяца или двух я ощущаю, что нахожусь в несколько странном состоянии, но периодически каждый человек переживает не лучшие времена в своей жизни. И это вовсе не означает, что все люди — колдуны! Просто в данный момент у меня много неприятностей: семья допекала до самого отъезда разговорами о замужестве с Фельджином, Тайлер…
Атайя резко замолчала. Она и так уже наговорила о Тайлере больше, чем должна была, а теперь сомневалась в том, что Джейрену можно доверять. Хедрик вообще способен, наверное, на что угодно. Для достижения поставленной цели — заставить ее выполнять ту роль, которую он ей заготовил, старик, как ей показалось, не остановится ни перед чем.
— В последнее время вас мучают кошмары, так ведь? — спросил Джейрен.
— Возможно. Но это случается и с нормальными людьми.
— Вы пьете и курите локу гораздо чаще, чем раньше, правильно? С теми, у кого в скором времени должен проявиться мекан, подобное происходит довольно часто. Воздействие алкоголя и локи притупляет ощущения, таким образом люди пытаются заглушить звучащие в голове голоса.
— И нормальные люди иногда напиваются до чертиков, — сострила Атайя. — К тому же в моей голове не звучат никакие голоса.
А может, она и вправду что-то слышала? С чего начались ее беспокойство, страхи, депрессивные настроения? С какого момента? Может, это и есть голоса, но разговаривают они на непонятном ей языке?
Голоса?
Нет. Весь этот разговор — смешон и нелеп. Атайя все больше и больше убеждалась, что если она еще и не начала сходить с ума, то Джейрен с Хедриком в конце концов добьются этого, лишь бы убедить ее в справедливости своей идиотской теории.
Хедрик покачал головой. Белые пряди волос взметнулись, окутывая на мгновение лицо легкой дымкой.
— Меня удивляет то, что ни Кельвин, ни тем более Родри не заметили в вас эти перемены.
— Что они должны были заметить? — в негодовании закричала Атайя. — И замечать нечего! Если вы считаете, что они должны суетиться по поводу моей вспыльчивости, раздражительности и непослушания, так я скажу вам: я веду себя так на протяжении вот уже лет десяти!
Атайя на секунду замолчала, чтобы перевести дыхание, но еще не закончила. Она долго выслушивала их обоих. Теперь настал ее черед. Сейчас они попрыгают!