Зов генов
Шрифт:
– Право не знаю. Так всё внезапно и неожиданно.
– А жизнь тем и прекрасна, что любит нам преподносить неожиданные сюрпризы. Она нас сделала соседками в воздухе, мы подружились, а теперь продолжим дружбу на земле.
В аэропорту Лос-Анджелеса их встретила Элен, дочь Джулии.
– Знакомься дочка. Это знаменитая певица Жасмин. Мы с ней сдружились в полёте. Она будет жить с нами, в доме дедушки.
При упоминании о покойном деде Элен загрустила. Она провожала их вдвоём, но вернулась мать уже одна. Джулия это заметила, и чтобы её развеять сказала:
–
– Вы действительно очень похожи, будто родные сёстры.
Как только Жасмин увидела Элен, то буквально обомлела. Она была точная копия её юности – практически реинкарнация.
– Я обожаю ваши песни и часто их слушаю, – сказала с восторгом Элен.
– Неужели? Они же теперь устарели.
– Ничуть не устарели. Все диски с песнями Жасмин с Монмарта я бережно храню и слушаю.
Жасмин вопросительно посмотрела на Джулию.
– Да, да. Не только слушает, но и, подражая тебе, подпевает. Ты скоро в этом сама убедишься.
Доехав домой, Джулия проводила Жасмин в дом отца.
– Устраивайся по удобней. Комнат много, можешь выбрать любую спальню, здесь всё к твоим услугам. Отдыхай, встретимся позже.
После долгого перелёта и смены часовых поясов Жасмин действительно нуждалась в отдыхе и, приняв душ, сразу заснула.
Отоспавшись и отдохнув, Жасмин принялась расхаживать по дому, присматриваясь к обстановке и семейным фотокарточкам повсюду. В самом центре висели фотографии родителей Джулии 40 летней давности, когда они только познакомились. Далее были их семейные фото уже с дочкой Джулией.
Но более всего внимание Жасмин привлекла старая, но качественная фотография отца в форме ефрейтора немецкой армии, на фоне крепостных сооружений французского города Кан. Фото было сделано на улице, и отчётливо были различимы лица прохожих. Отец Джулии, а звали его Мирон, смотрел в объектив молодцевато, как и подобает оккупанту и никто в нём бы не узнал забытого у фашистов советского разведчика с армянскими корнями.
Жасмин пристально всматривалась в его глаза, и какая- то невидимая химия стала завлекать её. Взгляд магически притягивал, причём с какой бы стороны она не смотрела глаза и улыбка Мирона сопровождали её.
«Всё- таки немецкая оптика самая качественная в мире», – резюмировала Жасмин.
– Ты уже проснулась и бодрствуешь?
Это Джулия пришла за своей подругой.
– Пошли обедать.
После обеда все сидели на скамейке у дома и пили кофе. Был чудесный калифорнийский вечер. В воздухе стоял аромат садовых цветов, и лишь пение птиц нарушало семейную идиллию.
Перед сном Жасмин страстно захотелось ещё раз заглянуть в глаза Мирону. Она никогда не знала этого человека, но его взгляд всё время притягивал. Это одновременно и завораживало и пугало. В детстве она долго ждала мужчину в военной форме, но, увы, не дождалась. Вдруг Жасмин вспомнила, что в своих мечтах военный был не в форме солдата Иностранного легиона, а именно в немецкой, какая была на отце Джулии.
«
Утром, когда Жасмин завтракала, она увидела на стене в доме Джулии более поздний портрет её отца. Это был тот же солдат, но уже в летах. Картинка также была отменного качества и к тому же цветная.
– В доме твоего отца повсюду ваши семейные фото, – заметила Жасмин.
– Мы их уберём после продажи. а пока пусть повисят.
– Фото твоего отца в военной форме очень впечатляющее.
– Да уж в молодые годы он был эффектным мужчиной.
– Я заметила – на всех фотографиях он зачем то правую руку прячет за спину.
– Она у него протез. Руку он потерял во время войны и вечно стеснялся своей ущербности.
В этот день погода располагала для длительных прогулок на открытом воздухе и Жасмин с Джулией решили поехать к тихоокеанскому побережью. Вдоволь насладившись морским воздухом, они пообедали в ресторане расположенном на вершине уходящего вглубь утёса, а уже вечером коротали время в одном из ближайших баров, где напились крепкого французского коньяка.
Когда Жасмин под шофе вернулась домой, то почему то первым делом уставилась на изображение Мирона.
– Ну, здравствуй солдатик! – заговорила она хмельным голосом, -честно говоря, я по тебе соскучилась. Может, спустишься вниз, и мы поговорим по душам? Если стесняешься своей руки, то зря. Для меня не это главное.
Но солдатик оставался на своём месте и продолжал ухмыляться.
– Не хочешь спускаться ко мне? А зря. Я тебя сейчас очень хочу. Ты думаешь я пьяна? Ни чуточки, просто хочу тебя и всё. Я француженка и очень ладная, а француженки любят немецких мужчин. Смотри, какая я гладенькая.
Жасмин медленно разделась и встала во весь рост. Она распушила волосы вокруг плеч и ладонями приподняла груди. На мужчин этот приём действовал безотказно. Но, то были живые мужчины, а это замершее изображение.
– Ну, как знаешь, – разочаровано произнесла Жасмин, и ушла под душ.
Протрезвев после душа, она вернулась обратно, и уже смеясь над тем, что вытворяла недавно, одела ночную сорочку и полезла в постель.
«А вдруг его дух и правда тут витает и видел, что я тут нагишом вытворяла на пьяную голову?».
Выпитый коньяк и горячий душ сделали своё дело, и даже смена часовых поясов не смогла помешать Жасмин быстро заснуть.
Но как только кора мозга уснула, подкорка вылезла наружу.
– Зря ты передо мной голышом красовалась, – сказал солдатик с картинки.
– Это почему же? Моё тело всегда мужчинам нравилось.
– А я не мужчина.
– Тогда кто?
– Твой отец!
Жасмин в ужасе вскочила с постели.
Было два часа ночи. В Париже был самый разгар дня, а тут за окном темень непролазная. К тому же загремел гром, и вспышка молнии на миг озарила портрет ухмыляющегося Мирона. Жасмин быстро накрыла его полотенцем. Снаружи начался сильный ливень, и крупные капли дождя гулко застучали по крыше дома и окнам.