Зов хаоса
Шрифт:
— Что надо? — по утрам тонкий налет цивилизованности окончательно спадал с моей сволочной натуры, и мой характер проявлялся во всей красе. Но Анхельм вроде не обиделся.
— Поговорить надо, — достаточно миролюбиво произнес он. — Сходи что ли, переоденься, умойся, а я пока закажу поесть.
Если бы у меня были силы, я бы его расцеловала. А так меня хватило только на то, чтобы схватив в охапку первые же попавшиеся на глаза тряпки, смыться в ванну.
Через полчаса я вылезла уже отмытая, а самое главное, чуть более адекватная. Пока я отмокала в ванну, в голову мою лезли мысли, и не все из них были безумные или откровенно идиотские. Мне кажется, я даже что-то начала понимать, стоило мне сопоставить
И если предположить, что именно о Мэй говорилось в том самом предсказании, как о той, "чья рука, но не воля, стоит за множеством злодеяний во благо", то вероятно, что той самой волей были как раз "сестры шаноэ". А это значит, что в нашей партии есть игроки, о которых не знаю я, но знают гармцы. Те, кто возможно хотел разрушить брак алисканского принца и Элоизы.
Слишком сложно — слишком много сил, слишком много сторон, которые могут влиять на эту странную, неустойчивую ситуацию, сложившуюся в результате заключения династического брака. Гарм, Лайсо Астарт, возможно МИЦА, а теперь еще некие сестры Шаноэ. Слишком сложно для реальной ситуации, говорила мне моя интуиция. Но вычеркивать кого-то из расклада было рано.
Как бы то ни было, это могло подождать, хотя бы день. А вот ситуацию с нападением гармцев нужно было решать как можно быстрее. Они взяли мою кровь, и волосы. И если первое хоть и вызывало у меня опасение, но было понятно, то второе ставило меня в тупик. Зачем им нужна была моя прядка волос? Любой маг с детства знал, что использование волос и ногтей для магических операций было бесполезно, а легенды о магах, которые могут с помощью омертвевших частиц тела проклинать или зачаровывать людей, не более чем суеверие. Так зачем же? Можно было бы спросить у Анхельма — опыта и знаний у него было побольше, чем у меня, к тому же он лучше должен знать, что твориться в мозгах у этой некромагической братии.
Я сидела на одеяле, скрестив ноги, и жадно поедала яичницу. Вчера мне не удалось поесть, и сейчас мой организм брал свое, восполняя потери энергии после трансформации. Анхельм был как никогда благодушен, и с видом заботливой тетушки подкладывал мне лучшие кусочки из своей тарелки. Умилительная картина, если не вспоминать, что я не нашаливший ребенок, а Анхельм вовсе не престарелая дева, а опасный некромаг. Спросить что ли его про волосы, пока он так расслаблен и умиротворен, надо надеяться, не догадается.
— Давно хотела спросить, — начала я, — о некоторых особенностях некромагии.
— Ну? — Анхельм чуть склонил голову. Я решилась пойти на блеф.
— Я слышала, что для некоторых некромагических ритуалов и практик могут использоваться человеческие волосы, хотя классическая теория магии вообще отрицает возможность использования подобных органических тканей в магии. Так это правда, или….
— Странный интерес, — холодно произнес Анхельм. — С чего он у тебя вообще возник?
— В последнее время я часто общаюсь с некромагами. Тут волей неволей заинтересуешься. Ну и?
— Да. Даже человеческие байки и суеверия могут иногда быть правдивыми — не только кровь и слезы используют в некромагии, но и волосы, и ногти.
Я встрепенулась. Очень интересно!
— Но это разрушает всю теорию симпатической магии!
— А теперь вспомни первые годы своего обучения, и расскажи, в чем суть симпатической магии, желательно кратко, и по сути.
— Хм. Симпатическая магия является основой практически для всех видов магических операций — она предполагает существование энергетической
— Например?
— Возьмем самый распространенный, и самый простой вид симпатической магии — парциальная магия, то есть магия, предполагающая, что два объекта непосредственно находились в контакте друг с другом, или были частями единого целого. Лучше всего подобная магия используется для поиска объектов, потерянных вещей или людей. Для того, чтобы искать неодушевленный предмет, достаточно знать то, как он выглядит, представлять его форму, и иметь его образец. Сотворяем его магическое подобие, вносим в него часть образца от потерянного предмета, и объект легко находиться, при должном умении и таланте, конечно. Ограничения в таких ритуалах вполне очевидны — время, которое прошло с пропажи, и расстояние, на которое предмет переместили, может критически повлиять на шанс его обнаружения.
— Хорошо, — похвалил меня некромаг, и я снова почувствовала себя как на уроке. — Что еще?
— Но конечно, в случае с одушевленными объектами, такими как человек, все очень и очень непросто. Человек — существо уникальное и изменчивое. В отличие, к примеру, от вазы, которая относительно мало меняется со временем, человек меняться колоссально быстро, вырастая, старея, умирая, непрестанно находясь в процессе круговорота жизни. Но проблему в использовании симпатической магии создает даже не хрупкость и изменчивость человеческого тела, а то, что оно, по сути, является лишь сосудом для множества энергий и жизненных сил, которые невозможно сотворить искусственно. Так что, чтобы найти человека, или использовать симпатический контакт для других целей, недостаточно воспроизвести его физическую оболочку, или иметь его маленький образец, нужно суметь уловить и суть самого человека, его энергий. Самый простой способ — использование крови, или слез, которые не только являются частью человеческого тела, но несут на себе отпечаток жизненных сил человека. Но кровь и слезы действенны только до тех пор, пока в них есть эта жизнь — то есть максимум несколько часов. Это одна из многих причин, почему симпатическая магия хоть и является одним из столпов магического искусства, в чистом виде используется очень редко. В основном, для поиска и идентификации объектов, а также обнаружение источника того или иного воздействия, ведь связь действует в обе стороны. К примеру, используя кровь или слезы человека, можно многое узнать о нем — кто он и откуда, наличие в нем того или иного магического дара, и даже его настоящие и будущие болезни.
— Только кровь и слезы? — спросил Анхельм.
— Остальные физиологические жидкости не столь благородны, — я рассмеялась, но Анхельм был как никогда серьезен.
— А как же человеческие волосы и ногти?
— Это суеверия и байки, что с помощью них можно найти человека или влиять на него. Они не обладают живой энергией человека, и являются лишь омертвевшими кусочками тканей, — и тут я поняла, что только что сказала. — Ой…. Некромаги ведь и работают с мертвой материей. Но я все равно не понимаю, как можно использовать мертвую материю для связи с живым?
— К сожалению, ты не владеешь даже основами некромагии, поэтому вряд ли я сумею объяснить доступно, не вдаваясь в многочисленные подробности, — Анхельм задумчиво побарабанил пальцами по подлокотникам кресла, на котором он сидел. — Волосы, как и ногти, действительно не несут в себе жизненной энергии. Но они несут в себе другое — знание и память. О прожитых днях, о перенесенных страданиях или прочувствованных удовольствиях. Ценный товар для магов. И в отличие от использования крови, у этой магии нет срока годности.