Зов хаоса
Шрифт:
— Агнесса, я до самого последнего момента не верил, что за моим столь дерзким похищением из лап сигила стояла ты, — хрипло произнес Эйнар полу-деформированным ртом. Было видно, что для того, чтобы пользоваться человеческой речью, ему приходится прикладывать усилие.
— Почему же? Разве Анхельм не сказал тебе, что он мой друг?
— Сказал, но с каких это пор арэнаи верят труполюбам? Извини, но твой "друг" меньше всего похож на благородного спасителя.
Я укоризненно покачала головой — в этом весь мой брат. Ни капли благодарности, ни одного теплого слова. Я сделала шаг вперед, и тут же услышала хруст под ногой. Куриные косточки, яичная скорлупа, и еще какие-то остатки еды. Даже
— Извини, у нас не было времени тут прибраться. Точнее, у твоего дружка. Я, как видишь, несколько ограничен в передвижениях. Так что все претензии к труполюбу.
— Как ты? — я присела на корточки и попыталась поймать глазами взгляд Эйнара, которые тот так старательно отводил.
— Как видишь, неумыт, небрит, плохо одет, но хотя бы не голоден. Перестань на меня так смотреть. Еще не хватало, что бы меня жалела младшая сестра.
Эйнар ненавидел быть беспомощным, и не терпел сочувствия.
— Я имею в виду твою… трансформацию. Тебе больно?
— Нет, щекотно. Не прожигай меня взглядом — действительно щекотно, и чешется все до одури. А так нормально… только мысли в голову всякие лезут.
— Какие?
— "Какие"? — писклявым голосом передразнил меня Эйнар. — Такие. Звериные, хищные… Не буду же я смущать свою маленькую сестренку всеми подробностями?
— Он всегда такой? — в полголоса спросил Анхельм, неприязненно покосившись на Эйнара.
Да уж, полагаю, он много чего наслушался от моего брата, пока меня не было.
— Обычно он все же более сдержан, но полагаю, то, что он способен огрызаться, хороший знак.
— Не говори обо мне как будто меня тут нет, тем более с этим старикашкой, — мне показалось, или Эйнар действительно тихо зарычал?
— Глазастый какой, — проворчал Анхельм. — Больной и немощный, а мой истинный возраст и принадлежность к некромагии углядел. Ладно, хватит болтать, время не терпит. Агнесса, ты хотела посмотреть, что тут можно сделать? Смотри.
Эйнар был предусмотрительно скован. Интересно, эти цепи и кандалы Гиваргиса, или их Анхельм притащил откуда то? И если это целителя, то чем же он тут занимался? Я отогнала неприличные мысли и сконцентрировала внимание на Эйнаре. Положила ладонь ему на лоб — кожа была горячей, и неприятно склизкой. Эйнар пытался отшатнуться, но он и так был уже прижат к стенке. Я пустила легкий магический импульс сквозь руку и прислушалась к своим ощущениям, возникшим от магического эха. Казалось, что Эйнар застрял на переходе трансформации, и колебался между двумя разными формами тела. Такое иногла случается с детьми, только лишь обучающимся трансформации, но подобное состояние редко длится дольше чем несколько часов. Тело же Эйнара трансформировали принудительно и находился в таком состоянии уже достаточно долго — дни, недели. Выйти сам из полу-волчьего состояния он не сможет, я поняла это сразу, как только его увидела, но и помочь ему я тоже не могла. По крайней мере, не таким образом.
— Что скажешь, Агни? Плохи мои дела, да?
— Просто кошмарны, — подтвердила я. — Если это и трансформация, то очень гадкая — меня даже от нахождения рядом с тобой выворачивает, какого же тебе?
— Очень и очень нестабильно. Если я так и буду находиться на границе… я потеряю не только свой человеческий облик, но и свой разум, — он хрипло расхохотался. — Неудачник я, из меня даже волка приличного не получилось.
— Заткнись, — грубо оборвала его я и обернулась к Анхельму, с любопытством наблюдающего за мной. — Вывести его я из этого состояния не могу, но могу снять неприятные эффекты, превращающие его в неуравновешенного маньяка, вполне возможно. Более того, от него перестанет безумно фонить магией арэнаи. Но тебе надо выйти. То что
— Агнесса, какой же ты еще наивный ребенок, — умилительно покачал головой Эйнар. — Неужели ты действительно думаешь, что этот некромаг, специализирующийся на убийстве боевых магов, не знает о ритуале Зартикари?
Я замерла, и очень медленно, тщательно выговаривая слова переспросила:
— Почему ты решил, что Анхельм… специализируется на убийстве арэнаи?
— А ты думаешь, я просто так дал заковать себя в цепи? — Эйнар демонстративно погремел кандалами. — О нет, я сопротивлялся, очень хорошо сопротивлялся… Признаюсь, что действовал не совсем сознательно — тогда я не очень хорошо контролировал себя и жутко хотел есть. Но факт остается фактом — твой труполюб повязал меня как какого-то беспомощного щенка… тьфу, опять эти волчьи сравнения. В общем, поверь мне — этот убийца хорошо знает все наши секреты. Сколько на твоем счету убитых арэнаи, а, труполюб?
— Убийца из нас двоих именно ты, а не я, насколько я помню, именно такую профессию ты для себя выбрал, — неожиданно дружелюбно произнес Анхельм Нидхегг. — Но я действительно знаю о ритуале Зартикари, могу даже ассистировать, если есть такая необходимость.
— Анхельм? — я старалась, чтобы мой голос не звучал жалобно и просяще, но кажется, у меня это не очень то получалось.
— Агнесса, за сотни лет мне действительно чем только не приходилось заниматься, — мягко произнес Анхельм. — Но охотником за головами боевых магов я никогда не был, не смотря на давнюю вражду между некромагами и арэнаи.
— Хорошо, я верю тебе, — кивнула я, решив придержать свои сомнения и подозрения до лучших времен. — Было бы чудесно, если бы ты помог мне. Я на всякий случай прихватила все необходимые инструменты для ритуала Зартикари, но сам ритуал я знаю только в теории…
Понадобились добрые полчаса, чтобы подготовиться к ритуалу. В свое время его изобрел арэнаи Зартикари, приходившийся мне, к слову сказать, дальним родственником — троюродным пра-прадедушкой, и предназначалось для нейтрализации арэнаи, подвергнувшихся "безумию магов". Видите ли, у всех магов есть специфическое профессиональное заболевание, с непонятной для целителей регулярностью поражающей тех или иных магов. Маг, подвергнувшийся "безумию", не только расстается с психическим здоровьем, но и перестает контролировать свою магическую силу, и тем самым становится опасным как для себя, так и для окружающих.
Так вот, до того, как Зартикари придумал свой ритуал, заболевших "безумием магов" арэнаи приходилось умерщвлять — как вы понимаете, в случае с боевыми магами антимагические браслеты не очень то действовали. Даже обвешанный ими по самые уши арэнаи вполне мог лишь усилием воли превратить себя в боевую машину смерти. Ритуал Зартикари позволял тому, кто его использовал, нейтрализовать способность "пациента" к трансформации, заблокировав его специфические способности боевого мага.
— Ты волнуешься? Если ты хочешь, я займусь самым сложным, — неправильно понял мою заминку Нидхегг.
— Не надо, — я слабо улыбнулась. — Я сама.
"Я не настолько тебе доверяю, Анхельм, чтобы отдавать в твои руки дар моего брата". Я не сказала это вслух, но мне кажется, он это отлично понял и без слов.
Под рукой у меня лежали уже подготовленные инструменты — ножи со специально наточенной кромкой, полые, длинные иголки из зачарованной стали и специальная краска из по-настоящему редких трав, которые можно встретить лишь на самых границах Ойкумены. Этот набор я всегда брала с собой в длительные путешествия. Потому что однажды он мог понадобиться и мне.