Зов издалека
Шрифт:
— Они же не идиоты, чтобы сесть на паром после такой заварухи… После вооруженного ограбления с трупами…
— Нет. Не идиоты. Но мог быть кто-то еще, не участвовавший в ограблении. Или уверенный, что его не опознают. Можешь позвонить в «Стена-лайн» и узнать, был ли рейс парома из Фредериксхавна в те годы в одиннадцать часов вечера?
— И «Сессан-лайн», — сказал Рингмар. — Я больше любил «Сессан». Мой любимый паром.
Во второй половине дня из Дании пришло еще одно увеличение. Человек в окне вполне мог быть Георгом Бремером,
— Благодаря увеличенным снимкам, — сказала Микаэла Польсен. — Мы сейчас туда едем. Здесь у нас парень из Копенгагена, криминалист. Говорят, лучший дактилоскопист в стране.
— Там может быть несколько слоев обоев, — заметил Винтер.
— Он, по-моему, даже обрадовался… Экспертов такие штуки только подзуживают.
— Наверное… Но как ты объяснишь, что они решились так надолго задержаться в чужом доме? Выглядит по меньшей мере странно.
— Не так уж странно, если знать, что владелец этого дома никогда там не бывал. Мы только сейчас это выяснили. Те, кто въехал позже, начали менять обои и что-то там нашли — не хозяева. Они просто сняли дом.
Прибежал запыхавшийся Хальдерс, и для Винтера это стало подтверждением. Это и было подтверждение.
— Мы едем за ним прямо сейчас, — сказал он.
58
Георг Бремер отказался от адвоката. Он сидел в ярком свете лампы в комнате для допросов, не поднимая глаз. Винтер решил допросить его сам. Коэн не возражал, Габриеля Коэна престижные соображения не волновали.
У Винтера в буквальном смысле чесались руки, и он все время невольно их потирал. Может быть, что-то с кровообращением. Микроциркуляция, или как там сказала Лотта.
Он уселся напротив Бремера. «Ты» или «вы»?
Он начал допрос.
Эрик Винтер.Мы попросили вас вернуться, чтобы ответить еще на несколько вопросов.
Георг Бремер.Это я и без ваших слов понял.
Э.В.В тот раз вы сказали, что охотно нам поможете.
Г.Б.Разве?
Э.В.Я так вас понял.
Г.Б.Вы ничего не поняли.
Э.В.Объяснитесь.
Г.Б.Что объяснять-то?
Э.В.Почему вы считаете, что я ничего не понял.
Г.Б.Да потому что понимать нечего.
Э.В.А мы все же пытаемся. Мы делаем все, чтобы разобраться в случившемся.
Г.Б.Пузырь вам на хвост. Желаю успеха.
Э.В.И это все, что вы можете сказать?
Г.Б.Конечно, все. Что мне еще говорить? Я занимаюсь своими делами.
Э.В.Понятно…
Г.Б.У меня… да чего там…
Э.В.Я не понял ответ.
Г.Б.Это был не ответ, потому и не поняли.
Э.В.Если бы кто-то из ваших знакомых смог нам рассказать… и подтвердить, что вы делали в тот вечер, это помогло бы и нам, и в первую очередь вам.
Г.Б.Я уже сказал — я был один.
Э.В.Весь вечер?
Г.Б.Да.
Э.В.А что вы делали ночью?
Г.Б.Какой ночью?
Э.В.В ночь на восемнадцатое августа.
Г.Б.Дома был.
Э.В.Вы позволяете кому-то пользоваться вашей машиной?
Г.Б.Никогда в жизни. Как мне тогда из дома выбраться?
Э.В.У вас есть еще одно средство передвижения.
Г.Б.Это средство не на ходу. Лежит в сарае в разобранном виде. Собрать его и запустить — пара недель, не меньше. Разве что когда машина ломается…
Э.В.А вы раньше говорили…
Г.Б.Мало ли что я раньше говорил.
Э.В.Вы хороший автомеханик?
Г.Б.Уж мотоцикл-то разобрать и собрать смогу.
Э.В.Как давно вы приобрели мотоцикл?
Г.Б.Давно… еще в молодости. А это было давно.
Э.В.Когда вы совершили взлом, вы были на мотоцикле.
Г. Б.Как это?
Э.В.Когда вы совершили взлом, вы были на мотоцикле.
Г.Б.Может быть… но я за это расплатился. Возместил, так сказать, общественный ущерб.
Э.В.Вы были не один.
Г.Б.Как это?
Э.В.Вас было несколько. Все на мотоциклах.
Г.Б.Не знаю… Я свое отсидел. После этого живу для себя и ничего не нарушаю. И до того так жил.
Э.В.Но у вас остались приятели с тех времен.
Г.Б.Никого.
Э.В.Вы отдали машину в ремонт вашему другу. Юнасу Свенску.
Г.Б.Он мне не друг.
Э.В.А кто он вам?