Зов крови

Мироненко Алексей

— Именно, — улыбнулся я. — Поэтому я не боюсь. Я все вам рассказал. Теперь вы.

— У нас есть пара условий, — сказа Химик. — Сначала съездим к твоему схрону, посмотрим, что ты там накопал. А там и посмотрим.

— Сначала мне нужен ответ, — сказал я. — А то мало ли.

— В смысле? — поинтересовался Никита, поставив ногу на лесенку под кабиной.

— В том, что он не доверяет, — пояснил Химик.

— Ты че? — удивился Пригоршня. — Не доверяешь?

— Химик же сказал, — хмыкнул я. — Только так. Сначала скажите, согласны вы или нет. Скажу: схрон полон натовских штурмовых

винтовок и пистолетов.

Химик, смотря на меня с верха броневика, задумался. Пригоршня переводил взгляд с него на меня. Наконец Химик махнул рукой и сказал:

— Согласны. Садись — подвезем до схрона.

— Ну и видон у тебя. Пристрелил бы, если бы не знал, что это ты, — хмыкнул Пригоршня.

Да, любой сталкер сказал бы так. Вместо камуфляжки на мне было: коричневый свитер с воротником, плотные черные штаны, черный броне- и разгрузочный жилет. Еще купил себе недорогой черный плащ, так, от дождя, его надел поверх всего этого — потом скину, чтобы не мешался.

«Абакан» сменил на американский «винчестер», точно модель не знаю. Не очень люблю дробовики, но когда станет жарко, дробовик — лучшее средство от неприятелей в бою в помещениях и ближних дистанциях. Еще я взял два «глока» — если дробовика будет не достаточно.

Я натянул перчатки со срезанными пальцами — слышал, бандиты и молодняк любят так делать, наверное, чтобы показаться крутыми — ведь от таких перчаток толку нет, артефакты-то нельзя брать голыми руками. «Винчестер» — старая модель — висел за плечом, пистолеты лежали в кобурах на ногах.

— Да уж, точно, — согласился Химик. — Бандит самый настоящий. Кстати, шрамы нужно залечить «кровью камня», а то через день-два уже будет поздно — в смысле, останутся.

— «Кровью камня», — повторил я. — Спасибо.

Я, Химик и Пригоршня перетащили все оружие, ранее принадлежавшее монолитовцам и наемникам, в броневик, а так же они решили осмотреть ПДА монолитчиков. Не найдя ничего интересного, оставили компы там, и мы вернулись в машину.

— Ну вот это я понимаю «загрузились»! — улыбался Никита, когда Химик выруливал из пионерлагеря. — Слышь, Андрюха, тут же и «Джи» и пара «эфэнов» есть!

— Да, «эфэны» — хорошие машинки, помню, — отозвался Химик из кабины. Мы с Пригоршней сидели в салоне броневика. Дальше, за следующей дверью была башенка с пулеметом, а перед ней лестница и люк на крыше. В салоне были две кровати, ящики для оружия, даже холодильник — можно жить в броневике. Я подумал — вот это классно, кататься на броневике по Зоне, не опасаясь никого. Аномалии повредить машине не могли, мутанты тем более, а люди предпочли бы обходить машину.

Пригоршня сел на кровать, я на другую. Я отметил, что Никита назвал Химика Андрюхой — надо будет запомнить имя.

— Как только ты кинешь нам сообщение, мы приедем к тебе с восточного входа, — сказал Химик. — Никита, дай ему свой адрес.

— Ща, — жуя толстый бутерброд, ответил Пригоршня. Он продиктовал мне адрес электронной почты, я кивнул, сохранив его в ПДА.

— И как только мы приедем, чтобы ты уже был на месте, понял? Пока доберешься до машины, будем прикрывать тебя из пулеметов, но бежать лучше быстрее.

Дорога

до Старых Шепеличей была неблизкая. Химик намеревался доехать до Милитари, затем на север, через Копачи — тем путем, которым я сваливал с севера. Доехав до Чистогаловки, ехать только по трассе, минуя Янов, проехать по Затону — болотистой местности западнее Припяти, а далее остановиться в Кошаровке. Там сталкеры и будут дожидаться моего сигнала, пока я буду делать свои дела. Надеюсь, не зря я это все затеял.

— Отдохни лучше, — посоветовал Никита. — Дело тебя трудное ждет, да? А откуда эта «гауссовка» у бандитов? И у тебя она откуда была?

— Я ее взял… кое-где, — ответил я. Пригоршня уже не первый раз делает попытки выяснить, что же я скрываю. — А бандиты ее у меня украли, пока я на Арене стрелялся. Ружье мне нужно, чтобы завершить кое-что.

— Значит, опять не скажешь? — нахмурился Никита. — Ну и ладно.

К вечеру мы доехали до назначенного пункта. Кто знает, сколько бы времени я потратил, если бы шел пешком. Я достал из кармашка на жилете небольшой черный футляр, положил на столик. Вымыл руки и потом раскрыл.

— Че это у тебя? — спросил Никита, приглядевшись. — Ух, ё! Линзы!

— Что? — переспросил Химик, появляясь в салоне.

Я не ответил, надевая контактные линзы. Проморгался, как же это неудобно! Спецзаказ у скупщика по кличке Курильщик, в «Берлоге», что в Дитятках.

— Что, сильно зрение плохое? — поинтересовался Андрей.

— Ага, — кивнул я. — Контузия, зрение все ухудшалось, а тут, в Зоне, столько ударов по голове получил, что не только на ухудшение зрение, но и на сотрясение собрать можно. А линзы у Курильщика заказал, знаете?

— Еще бы не знали, — поскрипел зубами Никита. — Сволочь та еще. Интересно, сколько ты за них отвалил?

— «Колючку» одну отдал, и «мамины бусы», — честно ответил я. На замену двум ячейкам в контейнере больше ничего не нашлось — да и не умею я искать артефакты.

— Да, что-то сдает старина Курильщик, — протянул Никита.

— А у тебя там еще двое «бус» и «душа»? — спросил Химик, подойдя ближе.

— И «колючка». Как ты узнал?

— Химик у нас… чувствительный к этому делу, — пояснил Пригоршня. Его напарник кивнул.

— Ладно, я выхожу, — решил я.

— Ночь же, — возразил Андрей. — Не пристрелят?

— Не должны, — ответил я, подходя к выходу. Открыл дверь и спрыгнул на землю.

— Аномалий ближайшие метров двадцать нет. А дальше сам. Удачи, ждем сигнала.

Было жутко идти одному по ночной дороге. То резкий ветер подует, и тут же зашелестит трава на равнине, то какой-нибудь одинокий вой вдалеке заставив содрогнуться. Вокруг не было ни деревца, а Черный Лагерь располагался на небольшом холмике, к которому вела дорога. Хорошее место, с которого просматривается вся округа. Прям как из Лесного дома. Я задумался: а почему все-таки Лесной дом? Ведь леса нет. Наверное, чтобы не догадались, смекнул я. По дороге встретился врытый каким-то шутником знак «STOP». Но, видимо, этим же шутником, на знак белой краской было нанесено «ГОП». «ГОП-STOP», усмехнулся я. Это предупреждение?