Зов крови
Шрифт:
Я побежал за ним, расталкивая людей. Раздался громкий свист, потом меня кто-то схватил за руку и остановил. Я обернулся.
— Стой! — крикнул высокий мент. — Ты че буянишь?
Я опешил. Он… видел меня. И люди вокруг оборачивались на меня, и собиралась толпа вокруг. Мент держал меня за ту руку, в которой я держал револьвер.
— Так у тебя еще и пушка?
Я выхватил нож и вогнал ему под ребро. Мент широко раскрыл глаза, из его рта потекла кровь. Я похолодел. Это что, все наяву происходит?
— Убийца! — заорала толпа.
Затем только удовольствие. Так хорошо… Прикосновение знакомых любящих рук, страстные губы…
Темный потолок над головой. Я дотронулся до носа, из которого только что текла кровь, и оказалось, что тот был цел.
— Что такое, дорогой? — раздался голос справа. Я резко обернулся. Рядом лежала Даша, мы находились в кровати в моей комнате в общаге. Мы были раздеты, моя одежда лежала на полу. Та самая одежда, в которой я только что гнался за ним. Нет, не только что… я отчетливо помню эти часы удовольствия…
— Ничего, все хорошо, дорогая, — ответил я, садясь на кровати.
Слишком быстро ты сдался, Миронов, слишком быстро. Ты назвал ее «дорогая»? Она трахалась с тем пижоном, а ты так быстро простил ее? Ха!
Другая комната, а на мне уже снова моя одежда. Передо мной на коленях еле стоит избитый парень, выплевывая выбитые зубы. С губы на пол опускалась липкая от крови слюна, его глаза заплыл. В прошлый раз я его не так сильно избил… Я добавил ему ногой, отчего он упал на спину. Я припал на колено и начал месить кулаком его лицо. Остановился лишь тогда, когда заметил, что от моей руки остался лишь туманный силуэт.
Идиот! Я же сказал, что твоя злость делает меня сильнее!
Вместо пижона на полу лежал он. Полностью обретя тело, он легко оттолкнул меня и поднялся. Он был моей копией, но что-то в нем было не так. Наверное, в глазах. Они были не такими, как у меня…
Что же теперь делать? Он действительно стал сильнее… а я? А я лишь туманный силуэт, пленник сознания. И что теперь? Вечное пребывание в плену своего же сознания?
Что же дальше?
Снова комната с надписями. Одна красная надпись на фоне черных слов ярко выделялась.
«Алексей «Ведьмак» Миронов — смерть — ОЦ-20 «Гном». Сон».
Вот, уже некролог на меня… постойте! «Гном»?!
— Тебя нет! На самом деле тебя нет! — крикнул я.
Я есть, и ты это знаешь…
— Нет, это все лишь мое подсознание, на самом деле тебя нет! А это всего лишь сон.
Я вытащил револьвер и приставил к подбородку.
— Человек часто просыпается, если видит свою смерть во сне.
А вдруг ты не проснешься?!
— Проснусь. Я уверен!
Нет!!!
Я
Перед лицом возникло чье-то лицо.
— Леха! Живой? Живой.
Брат улыбнулся и похлопал меня по плечу. Спину заломило — вспомнив последние события, я понял, что это болели синяки после попадания из «эмки». Серега что-то еще говорил, но я слышал его голос как издалека. Меня заинтересовал потолок над его головой. Он был вогнут, а я лежал на ком-то в какой-то яме. Нет, это не яма, а пол, прогнутый вниз.
Приподнялся. Комната теперь напоминала шар — потолок, стены и пол были выгнуты в обратные стороны взрывом того электрического вихря.
— Лежи, лежи, — произнес брат. — Тебя током ударило.
— Ты как? — поинтересовался я.
— Жить буду… надеюсь. Хочу на небо посмотреть, пока… кровь всю тут не оставил.
Я дернулся, глянув на его рану, но тут же застонал от боли в спине и груди. Да, честно говоря, болело все тело — от онемевших ног до свинцовой головы.
— Тебе что… пулю не вытащили? — спросил я.
— Не-а… ничего, жить буду, говорю… органы не задеты, а уж боль я потерплю пока.
— У тебя ранение сквозное, крови потеряешь…
— Не потеряю…
— Очнулся? — раздался голос у дверей. — Ну идете?
Я глянул туда — в дверном проеме стояла Лиса. Немного бледная и взлохмаченная, но живая. Еще за ней виднелся здоровяк Беркут, долговец выглядел неважно — уже который час на стимуляторах держится.
Да и мне что-то вкололи, видимо, — все, как в тумане, да и в голове мутно. Похоже на действие легкого наркотика.
Мы вышли на поверхность. Еще стояла ночь, вряд ли мы много времени провели в лаборатории. Даже не верилось — я все сделал, остался жив, да еще и брат живой, и друзья. Отправил того Ведьмака в прошлое — удачи тебе, Миронов. Теперь и домой со спокойной душой можно. Но сначала «кровь камня» найти надо — шрамы заживить. Вернулись в дом, где оставили Карташа и Старшину. Те молча посмотрели на нас, пересчитали — потерь не было, и они заулыбались.
Ночная тьма наполнилась гулом приближающегося вертолета. Мы впятером встали у окон, ощетинившись оружием, только спящий Карташ лежал на месте.
Я улыбнулся, увидев зависший над площадью знакомый «МИ-100».
— Неужели… — пробормотал Беркут. Остальные не поняли, кто прилетел.
Десант высадился, и среди них был знакомый мне капитан Романов. Долговцы, в полном боевом облачении, готовые стрелять во все, что движется, не ожидали увидеть нас живыми.
— И это все подкрепление? — проворчал Серега. — Гнать их в шею, уродов.
— Ты прав, — буркнул Беркут, выходя на улицу. Мы все вышли следом.
— Беркут! — обрадовано сказал Романов. — Живой! Вы еще не спускались в лабораторию?