Зов кукушки
Шрифт:
— На этой неделе не получится, — сказал Уилсон. — Мистер Бестиги постоянно трется рядом. А с работы вылететь неохота, сам понимаешь. Позвоню при первой же возможности, ладно?
До слуха Страйка донесся отдаленный вой сирен.
— Ты сейчас на работе? — успел спросить он, пока Уилсон не повесил трубку.
Он услышал, как охранник сказал в сторону:
— (Распишись в журнале, приятель.) — А потом громко переспросил, обращаясь к Страйку: — Что?
— Раз уж ты там, у меня к тебе просьба: найди в журнале фамилию подруги, которая изредка захаживала к Луле.
— Что еще за подруга? — спросил Уилсон. — (Ага,
— Девчонка, о которой говорил Киран, — из психиатрической лечебницы. Зовут Рошель. Мне нужна ее фамилия.
— А, понял, — сказал Уилсон. — Ладно, когда найду — перезво…
— Да ты прямо сейчас по-быстрому глянь.
Он услышал вздох Уилсона.
— Ладно. Обожди минуту.
Невнятные звуки движения, стук, царапанье, шорох страниц. В ожидании ответа Страйк изучал выведенные на экран монитора творения Ги Сомэ.
— Да, вот она, тут, — проговорил ему в ухо голос Уилсона. — Зовут Рошель… не могу разобрать… Онифад, что ли.
— Продиктуй по буквам, а?
Уилсон продиктовал фамилию; Страйк записал.
— Когда она приходила в последний раз, Деррик?
— В начале ноября, — ответил Уилсон. — (Да, добрый вечер.) Все, мне пора.
Не дожидаясь благодарности, он отсоединился, и вниманием Страйка вновь завладели банка светлого пива «теннентс» и шедевры повседневной моды от Ги Сомэ, в особенности куртки на молнии, с капюшоном и стилизованными золотыми буквами «GS» на груди. Логотип кутюрье украшал всю готовую мужскую одежду, представленную на сайте. Страйк плохо понимал смысл термина «готовая» — какая же еще? Но как ни крути, это прежде всего значило «недорогая». Второй раздел сайта, озаглавленный просто «Ги Сомэ», представлял туалеты стоимостью в тысячи фунтов. Невзирая на старания Робин, создатель всех этих темно-бордовых костюмов, узких трикотажных галстуков, мини-платьев с зеркальными вставками и кожаных шляп так и не откликнулся на просьбу встретиться для разговора о гибели своей любимой супермодели.
4
Думаешь я тебе ничего не зделаю ошибаешься гад. Я тебе доверял, а ты со мной вот как. Скоро до тебя доберусь. Яйца тебе оторву и в глотку засуну. Так и здохнешь. Мать родная не узнает. Убью тебя Страйк ты кусок гавна.
— Хорошая сегодня погодка.
— Прочтите это. Очень вас прошу.
Было утро понедельника; Страйк выходил покурить на солнце и потрепаться с молоденькой продавщицей в музыкальном магазине напротив. Робин опять распустила волосы по плечам: новых собеседований у нее явно не предвиделось. Этот вывод, в сочетании с пришедшей на смену дождю солнечной погодой, повысил ему настроение. Что же до Робин, вид у нее был встревоженный; она стояла за своим столом, протягивая Страйку листок розовой бумаги с уже знакомыми котятами.
— Еще не успокоился? — Страйк взял у нее письмо и, ухмыляясь, прочел.
— Не понимаю, почему вы до сих пор не заявили в полицию, — сказала Робин. — То, что он грозится с вами сделать…
— Положите к остальным, — распорядился Страйк, бросил письмо на стол и начал перебирать тонкую стопку прочей корреспонденции.
— Но это еще не все, — продолжила Робин, раздосадованная такой беспечностью. — Только что звонили «Временные решения».
— Да? Что им нужно?
— Им нужна я, — ответила Робин. — Они определенно подозревают, что я еще
— И что вы им ответили?
— Выдала себя за другую.
— Какая находчивость! За кого же?
— Я представилась как Аннабель.
— Когда человека спонтанно просят назвать любое имя, он, как правило, выбирает что-нибудь на букву «А», слышали такое?
— А вдруг они нагрянут сюда с проверкой?
— Ну и что?
— Это ударит по карману не мне, а вам! Они сделают все возможное, чтобы вытрясти из вас комиссионные!
Неподдельная забота Робин о его скудных финансах вызвала у него улыбку. Страйк планировал поручить ей еще раз позвонить в продюсерский центр Фредди Бестиги, а потом пробить по базам данных телефон живущей в Килберне тетки Рошели Онифад. Но вместо этого он сказал:
— Раз так, давайте отсюда смоемся. Я собирался прямо с утра, до встречи с Бристоу, проверить некое местечко под названием «Вашти». Если прийти туда вдвоем, это, наверное, будет выглядеть более естественно.
— «Вашти»? Знаменитый бутик? — мгновенно отреагировала Робин.
— Угу. Он вам знаком?
Теперь настал ее черед улыбаться. Об этом бутике она не раз читала в журналах: он воплощал для нее мир лондонского гламура: заведующие отделами моды находили там совершенно фантастические наряды, которые демонстрировали своим читателям; на каждую из таких вещиц ей пришлось бы работать полгода.
— Понаслышке, — ответила Робин.
Он передал ей снятое с вешалки пальто.
— Сделаем вид, что мы брат и сестра. Как будто вы помогаете мне выбрать подарок для жены.
— Что нужно этому типу, который шлет вам угрозы? — спросила Робин, когда они сидели рядом в вагоне метро. — Кто он такой?
Она ни разу не полюбопытствовала насчет Джонни Рокби, насчет красавицы-брюнетки, выбежавшей из офиса Страйка, насчет раскладушки, которая вообще никогда между ними не упоминалась, но посчитала себя вправе расспросить об этих угрозах. В конце-то концов, ведь это она вскрывала розовые конверты и читала омерзительные, злобные выпады, нацарапанные на фоне резвящихся котят. Страйк даже взглядом не удостаивал эти письма.
— Зовут его Брайан Мэтерс, — сказал Страйк. — Обратился ко мне в июне прошлого года: решил, что его жена погуливает. Он хотел, чтобы за ней последили; я месяц не спускал с нее глаз. Женщина совершенно заурядная: непривлекательная, одета безвкусно, причесана кое-как; работала в бухгалтерии большого склада ковровых покрытий. Просиживала целыми днями в тесном, убогом кабинете вместе с тремя другими сотрудницами, по четвергам ходила играть в бинго, по пятницам закупала продукты в «Теско», а по воскресеньям вместе с мужем бывала в Ротарианском клубе.
— И когда же, по его мнению, она успевала погуливать? — не поняла Робин.
В матовом черном окне напротив покачивались их отражения; под резким верхним светом Робин выглядела бледной, постаревшей и при этом бесплотной, а Страйк — еще более угловатым и суровым.
— По четвергам, вечерами.
— Что, правда?
— Нет, она честно ходила со своей подругой Маргарет играть в бинго, но все четыре раза, что я за ней следил, нарочно оттягивала возвращение домой. Расставшись с Маргарет, каталась по городу. Как-то раз в одиночестве отправилась в паб, взяла себе томатный сок и забилась в угол. А однажды припарковалась за углом от дома и сорок пять минут просидела в машине.