Зов кукушки
Шрифт:
Значит, Страйк теперь оказывал содействие полиции. Помнится, он впервые услышал эту фразу в новостях, когда еще мальчишкой бредил органами правопорядка. Мать всегда винила в этом своего брата Теда, бывшего сотрудника Королевской военной полиции, который постоянно рассказывал увлекательные (по мнению Страйка) истории о путешествиях, тайнах и приключениях. «Оказывать содействие полиции» — когда Страйку было пять лет, он представлял себе такую картину: благородный и бескорыстный гражданин вызывается отдать свои силы и время раскрытию преступления и получает от полиции лупу, дубинку и захватывающую возможность тайных действий.
Но реальность была совсем иной: тесная камера
На небольшом черном поддоне, водруженном на исцарапанный стол, лежали семнадцать пенсов мелочью, одинокий ключ и автобусный проездной билет в пластиковом футляре; визитка Страйка, полинявшая и сморщенная, читалась вполне отчетливо.
— А сумка? — поинтересовался Страйк у Карвера: тот сидел напротив, а Уордл стоял облокотившись на картотечный шкаф. — Серая. Дешевого вида, из пластика. Ее не нашли?
— В ночлежке, наверное, оставила, или где там она кантовалась, — ответил Карвер. — Самоубийцы обычно пожитки не упаковывают перед тем, как сигануть.
— Вряд ли она сиганула, — заметил Страйк.
— Надо же, как интересно.
— Я хотел осмотреть ее руки. Она, по ее словам, терпеть не могла, когда вода попадала на лицо, а положение рук…
— Приятно узнать мнение специалиста, — с дубовой иронией выговорил Карвер. — Я о вас наслышан, мистер Страйк.
Откинувшись на спинку стула, он сцепил пальцы за головой и обнажил застарелые круги пота в подмышках. В ноздри Страйку через стол ударил тяжелый, луковый дух немытого тела.
— Он служил в Отделе специальных расследований, — вставил Уордл от картотечного шкафа.
— Без тебя знаю! — рявкнул Карвер, вздернув присыпанные перхотью мохнатые брови. — Энстис мне все уши прожужжал — и про ногу его, и про медаль за спасение жизни. Уж такой пестрый послужной список.
Карвер опустил руки, подался вперед и теперь сцепил пальцы на столе. Свет голой лампочки не украшал его багровую физиономию с лиловыми мешками под колючими глазками.
— И про старика твоего знаю, и много чего.
Выжидая, Страйк почесал небритый подбородок.
— Хочешь прославиться и разбогатеть, как папочка, да? Ради этого все затеял?
У Карвера были ярко-голубые воспаленные глаза, которые у Страйка всегда ассоциировались (после знакомства с неким майором воздушно-десантного пехотного полка, впоследствии лишенным звания за причинение тяжких телесных повреждений) с агрессивным холерическим темпераментом.
— Рошель не бросалась в реку. А Лула Лэндри не бросалась с балкона.
— Бред! — заорал Карвер. — Ты разговариваешь с двумя офицерами, которые доказали, что Лэндри сама сиганула вниз. Мы все улики частым гребнем прочесали. Я тебя насквозь вижу. Нашел себе дойную корову, этого несчастного пидора Бристоу, и разводишь его на деньги. Чего скалишься?
— Представляю, какой у тебя будет видок, когда эта история попадет в газеты.
— Залупаться вздумал, козел? — Грубая, широкая физиономия Карвера побагровела, сверкнув голубыми глазами. — Ты по уши в дерьме, понял? Ни знаменитый папенька, ни костяная нога, ни армейские подвиги тебе не помогут. Кто поверит, что эта тупая корова утопилась без твоей помощи? Она ведь ко всему еще психованная была? Вот ты ей и вдолбил, что она совершила плохой поступок и должна себя наказать. Ты был последним, кто видел ее живой. Я тебе не завидую.
— Рошель перешла через Грантли-роуд и, живехонькая, зашагала
Отделившись от картотечного шкафа, Уордл подвинул себе жесткий пластиковый стул и тоже подсел к столу.
— Что ж, послушаем, — сказал он Страйку. — Твою версию.
— Девчонка шантажировала убийцу Лулы Лэндри.
— Охренел, что ли? — взъелся Карвер, и даже Уордл театрально хохотнул.
— Накануне своей смерти, — продолжил Страйк, — Лэндри встретилась с Рошелью в том бутике, в Ноттинг-Хилле, причем на пятнадцать минут. Она сразу потащила Рошель с собой в примерочную, где сделала звонок, умоляя кого-то приехать ночью к ней домой. Это слышала продавщица — она находилась в соседней кабинке, а примерочные разделены только занавеской. Продавщицу зовут Мел, рыжеволосая, с татуировками.
— Людишки с три короба наврут, если дело касается знаменитостей, — сказал Карвер.
— Если Лэндри кому-то звонила из примерочной, — вклинился Уордл, — то либо Даффилду, либо своему дядюшке. Судя по распечатке вызовов, она в тот день звонила только этим двоим.
— Зачем ей понадобилось, чтобы во время телефонного разговора рядом стояла Рошель? — спросил Страйк. — Зачем тащить подругу с собой в примерочную?
— Бабы, — сказал Карвер. — Они и в сортир строем ходят.
— Включите мозги, наконец: она звонила с телефона Рошели! — взвился Страйк. — Лула проверяла всех своих друзей, чтобы понять, кто сливает сведения прессе. Рошель единственная держала язык за зубами. Лэндри убедилась, что девчонке можно доверять, купила ей мобильный, зарегистрировала на ее имя, но оплачивала сама. Телефон Лэндри до этого взломали, ведь так? Она вбила себе в голову, что ее подслушивают и предают, потому-то и купила эту «нокию» и зарегистрировала на другого человека: только для того, чтобы у нее самой всегда было абсолютно надежное средство связи. Да, это не исключает ни дядюшку, ни Даффилда, так как звонок с другого номера мог служить заранее условленным сигналом. Другой вариант: Лэндри использовала номер Рошели, чтобы позвонить человеку, которого не хотела светить перед прессой. У меня есть номер мобильного Рошели Онифад. Узнайте, услугами какой сети она пользовалась, и сможете проверить мою версию. У нее была розовая трубка, «нокия», вся в стекляшках, но трубки вы не найдете.
— Естественно, не найдем, потому что эта фигня сейчас лежит на дне Темзы, — поддакнул Уордл.
— Ничего подобного, — возразил Страйк. — Телефон забрал убийца. Перед тем, как столкнуть девчонку в воду.
— Да иди ты! — ухмыльнулся Карвер, а Уордл, который, вопреки здравому смыслу, заинтересовался версией Страйка, покачал головой.
— Зачем Лэндри понадобилось, чтобы во время телефонного разговора рядом стояла Рошель? — повторил Страйк. — Почему не позвонить из машины? Почему Рошель, практически нищая, без крыши над головой, все же не продала свою историю о Лэндри газетчикам? Ей бы хорошо заплатили. Почему она не связалась с прессой после гибели Лэндри, когда той уже было все равно?
— Совесть не позволила? — предположил Уордл.
— Да, это вариант, — сказал Страйк. — Но есть и другой: она шантажировала убийцу и тянула из него деньги.
— Бред! — рявкнул Карвер.
— Да? Шубейка, в которой ее вытащили из реки, стоила полторы тыщи фунтов.
Короткая пауза.
— Наверное, подарок от Лулы, — предположил Уордл.
— Исключено: в январе эта марка еще не поступила в продажу.
— Лэндри была вешалка, у нее вся тусовка шмутьем занималась, епта, — огрызнулся Карвер, как будто сам на себя разозлился.