Зов Лиры. Зеркало судьбы
Шрифт:
— Ну тогда молись, чтобы капитан Вассер думал про это так же, как и ты. А не то нам всем конец — они перережут нам глотки и сожгут вместе с повозкой! — Татан произнесла последние слова с дрожью в голосе. Твилла содрогнулась. Прислушаются ли солдаты к доводам здравого смысла, которые высказала Рута, или же окажутся настолько невежественными, что поступят так, как говорит Татан? Если все обернется к худшему, придется поскорее исправлять то, что она так самонадеянно натворила. Халди всегда заставляла ученицу старательно обдумывать все действия, связанные с применением особых сил, — и не зря. Из-за того что Твилла
Девушки сбились в кучку в противоположном углу фургона, стараясь держаться подальше от Твиллы. Ученица ведуньи лежала теперь одна, рядом с ней стоял светильник.
— Она — наша погибель! — грубым голосом сказала Джесс.
— Так ты говоришь, у нее в мешке есть снадобья, которыми это можно вылечить? — Судя по всему, рыбачка Лила обращалась к Руте.
— Возможно. Но разве кто-нибудь из нас знает, какие травы ей дать из тех, что в мешке? Мы не ведуньи и не травницы.
Твилла почувствовала, что к ней кто-то подошел. Широкие плечи заслонили свет. Она отважилась чуть-чуть повернуть голову.
— Лила… Это ты, Лила? — Твилла притворилась, что на некоторое время пришла в сознание, — для того, чтобы подтвердить разумное предположение Руты.
— Да, это я. Воды… Попить…
Лила обернулась через плечо и сказала:
— Айт, передай сюда бутылку с водой!
— Ага, чтоб эта, с оспой, ее обслюнявила? Ты что, рыбачка, совсем сбрендила или просто такая тупая? — возразила помощница Татан.
— Лила… — Твилла решилась заговорить чуть громче, чтобы ее услышала и Рута, от здравомыслия которой сейчас зависело столь многое. — У меня жар… В моем мешке… Сухие прутики… Перевязаны зеленой ниткой… Разломай и брось в воду… И дай мне выпить… — Твилла старалась, чтобы ее голос звучал успокаивающе — насколько это допустимо для ее состояния. Девушка скорее угадала, чем увидела, как кто-то бросил Лиле драгоценный мешок с целебными снадобьями.
— Нашла! — торжествующе объявила рыбачка спустя какое-то время, которое для Твиллы тянулось невыносимо долго. — Ну, так что — дадите вы мне наконец эту воду? Или вам охота объясняться потом с капитаном, когда он спросит, почему мы не делали то, что можно было сделать?
— Солдат! Мы наконец начнем что-нибудь делать или так и будем сидеть и ждать смерти? — Резкий и четкий городской выговор Руты звучал так, будто она отдавала приказания какой-то тупоумной девчонке-служанке в своем родном доме.
— Она же больная — откуда ей знать, что надо делать? А эта вода в бутылке — вся, что осталась у нас до завтра. Если эта девка перепортит всю воду…
— Ты ведь умеешь обращаться с мечом, который носишь на поясе, — верно? — продолжала Рута. — У каждого свое ремесло. И если целительница умеет лечить других, значит, ей должно хватить знаний и на то, чтобы вылечить саму себя. Вот моя чашка — хочешь, возьми и налей воды сюда. И посмотрим, что получится…
В темноте фургона произошло какое-то шевеление. Вероятно, доводы Руты перевесили. Потому что вскоре Твилла в свете фонаря увидела, как рыбачка Лила разламывает нужную связку прутиков на мелкие кусочки и бросает в чашку с водой. Эти прутики были, конечно же, не лекарством от лихорадки. Их применяли при сильных потрясениях, для подкрепления сил и прояснения разума — и то и другое Твилле сейчас
Твилла немного приподнялась — так, чтобы девушки и охранницы хорошо видели ее изуродованное красными оспенными буграми лицо. Она и не ожидала, что ей кто-то поможет. Все знали, насколько это страшная болезнь — оспа. Но Лила все-таки осталась рядом с больной и подала ей чашку, от которой поднимался приятный терпкий аромат. Твилла отпила глоток, другой, потом выпила все, что было в чашке, — на дне остались только обломки душистых прутиков.
Снаружи послышались голоса. Татан уходила доложить о случившемся своему начальству и, похоже, вернулась не одна. Раздался мужской голос:
— Не подходи! Держись от меня подальше, женщина. Мы не можем никого бросить. Сколько девок нам велено доставить — столько мы и привезем! Даже если этот фургон будет загружен одними трупами — они все равно нам нужны, для ровного счета. Как только перевалим через горы — пошлем гонца с известием. Но наутро вы поедете вместе со всеми, как всегда, — понятно? И чтоб ни одна из вас не смела и близко подходить к кому-то еще! Мы поделим припасы и оставим вашу долю. Пойдете и заберете, когда мы отъедем. Эта, которая заболела, — она как будто училась на лекарку? Вот пусть и опробует свое умение на себе самой. Но держитесь от нас подальше, вы все! А не то, клянусь рогами Раму…
Если Татан что-то и возражала — те, кто сидел внутри повозки, этого не слышали. Потом она тоже забралась в фургон, со стороны сиденья погонщика.
— Слышали, что сказал капитан? — мрачно спросила она. — Нам придется рискнуть — он не велел никого бросать. Капитан прав — отряд должен привезти столько невест, сколько заказано. Вот так и Робину пришлось в прошлый раз везти до конца тело одной дурехи, которая упала со скалы и разбилась насмерть. А что делать? Он должен был доказать, что выехал с полным набором… Ну, что будем делать?
Татан говорила непривычно тихо и как-то сразу подрастеряла всю свою громогласную самоуверенность.
— Жар у нее немного спал, — сообщила Рута. — Скажи нам, что делать дальше. Айт, налей еще воды в чашку — она нам пригодится.
— Что это ты вздумала тут распоряжаться? — заворчала охранница. — Языкатая какая! С чего ты взяла, что она тебе не наврала?
— Лучше пытаться сделать хоть что-то, чем сидеть и не делать ничего, пока не станет совсем худо, — ответила Рута. — Ну, Лила, давай посмотрим, помогло ей то, что ты дала, или нет? — К тени, которую отбрасывала рыбачка Лила, прибавилась еще одна. — Как странно… До чего же меняется лицо от этой болезни! Наверное, это из-за того, что кожа так сильно распухает. Твиллу прямо не узнать — как будто это совсем другая девушка…
Твилла подумала, что пришло время показать, будто ей стало немного лучше.
— Спасибо тебе, Лила, — сказала она нормальным голосом, когда рыбачка подала ей вторую чашку с питьем. На этот раз она уже не просто приподнялась на ложе, а села, взяла чашку и сама бросила в затхлую, отдающую ржавчиной воду целебное снадобье.
— В прошлом году… была оспа… у одного торговца…
— Это был чужеземец с севера. Да, в городском совете были очень обеспокоены, — перебила ее Рута. И взволнованно добавила: — Но ведь он выздоровел — разве нет? Да и вылечила его как раз твоя наставница, ведунья!