Зов любви
Шрифт:
– Полный триумф! Не знаю даже как мне набраться смелости, чтобы находиться рядом с такой прекрасной дамой, нигде мы не найдем ресторан, достойный твоего появления.. Меня поражает разнообразие твоих нарядов.
– У меня есть все, что мне необходимо.
– Поэтому у меня возникает вопрос, почему в вечер нашей первой встречи ты была одета в весьма скромный костюм?
– Просто потому, что бывают дни, когда нужно уметь выглядеть скромно... Все зависит от намерений.
– В тот вечер у тебя действительно было намерение встретить кого-нибудь?
– Да и нет...
– Короче, сегодня ты сидела весь день дома?
– Нет, я выходила сделать покупки... А что? Ты звонил мне после обеда?
– Я не могу себе этого позволить, иначе ты подумаешь, что я за тобой слежу, но ведь я не могу этого делать. Ведь ты мне не жена.
– И все же я ею для тебя немножко являюсь, признайся...
– Теперь я уже не знаю, Хадиджа.
– Почему «уже» не знаешь? Разве ты забыл, что между нами было?
– Именно поэтому я уже и не знаю!
– Ты мне начинаешь казаться молодым человеком со сложным характером.
– Проще чем у меня, быть не может!
– А ты, что ты делал сегодня?
– Как я уже тебе говорил по телефону, мне необходимо было встретиться с моим компаньоном из Бельгии... Между нами, он в жизни такой же занудный, как и в делах. Мы позавтракали с ним в маленьком бистро квартала Терн.
– Ты меня когда-нибудь туда пригласишь?
– Может быть,– ответил Ален.– После завтрака мы работали над договором в его номере в гостинице.
– А затем?
– Ты очень любознательна! Я вернулся в бюро и был там до прихода сюда. Вот и весь мой рабочий день... Как видишь, такой же обычный, как и у тебя.
– Ты уверен, что ничего от меня не скрыл?
– Уверен.
– Мне хотелось бы тебе верить,– промолвила Хадиджа.
– Не спеши так уж верить! Должен признаться, что одну деталь, может и не столь важную, но не лишенную пикантности, я пропустил. Где-то около семнадцати часов мой бельгиец почувствовал жажду, что с ним нередко случается, и мы спустились в бар выпить; там мы услышали доносящиеся звуки музыки из соседнего салона и, заинтересовавшись, зашли туда. И знаешь, что мы там нашли? Дансинг! Давай сознаемся – в наше время как-то даже не верится, что подобные заведения еще существуют. Ты мне не поверишь, но он был битком набит народом и танцоры вовсю выделывались посреди зала!
– А где этот дансинг?
– При гостинице «Кларидж»...
Он произнес это безразличным тоном, но сам внимательно следил за выражением лица девушки. В ее взоре промелькнула вспышка удивления, но всего лишь на долю секунды, и почти в тот же момент она одела на себя маску восточной непроницаемости. Самым спокойным и невинным голосом ока спросила:
– А у тебя не появилось там желание потанцевать?
– Вот уж нет! Правда среди танцующих были такие, что старались изо всех сил! Мой компаньон и я были просто поражены одной парой, это была молодая смуглая девушка с седеющим мужчиной, танцующие крепко обнявшись... Мой бельгиец нашел это очень возбуждающим, правда, я думал иначе... Самое интересное, что девушка была на тебя поразительно похожа! Она была одета в черный костюм, очень элегантный, и прелестный
– Тебе неприятно было видеть меня в дансинге «Кларидж»?
– Должен признаться – да... А то, что я тебя там видел, тебя не смущает?
– Никоим образом. Это должно было произойти когда-нибудь... Если не там, то в другом месте... Итак, ты теперь все знаешь!
– Но я не требую никаких объяснений.
– Ты поступил гораздо хуже, Ален! Ты тщательно подготовил свой удар. Поздравляю: тебе это удалось неплохо.
– Почему ты насмехаешься надо мной? – спросил он.
– Как я могу насмехаться? Как ты только что сказал: я тебе не жена... Прошло лишь двое суток, как мы знакомы и мы друг для друга еще не представляем чего-то такого... Значит?
Но Ален молчал.
– Ты ничего не говоришь? Что ты предпочитаешь? Чтобы я ушла или осталась?
– Во-первых, скажи мне честно, раз и навсегда: ты приехала из какой страны?
– Я тебе об этом говорила: я родилась в Тунисе.
– У тебя в семье никого не было негров?
– Если бы они были, я бы этого не скрывала, но насколько я знаю – не было.
– Значит, ты родилась не на Антильских островах?
– Конечно, нет! Но почему этот странный вопрос?
– Потому что в «Кларидже» среди посетителей и официантов ходит слух, что ты оттуда?..
Она откровенно и весело рассмеялась перед тем, как сказать:
– Это потому, что все придурки, которые туда приходят, считают так, и я их в этом не разубеждала.
– А ты давно туда ходишь?
– Немного больше, чем ты думаешь... Из-за цвета моей кожи все посетители, которые приглашали меня на танец, всегда спрашивали, не с Мартиники ли я. Нельзя было говорить им правду, они искали девушку с примесью черной расы, поэтому я им отвечала, что я с Гваделупы или что-нибудь в этом роде. Поэтому для них я была метиской с южных островов... Они были удовлетворены, а я получала то, что мне нужно.
– То есть?
– Деньги, дорогой мой... Сегодня утром по телефону я тебе сказала, что работаю... Теперь ты знаешь, что это за работа. У тебя есть еще ко мне вопросы?
– Да...
– И ты хочешь, чтобы допрос проходил здесь, в этом баре?
– Не обязательно.
– Тебе не кажется, что некоторые прислушиваются к нашему разговору? Давай попробуем изображать зашедших сюда влюбленных, даже если после всего, что я тебе рассказала, мы не должны будем больше видеться.
– Главное я уже выяснил... Кстати: Хадиджа – это действительно твое имя?
– Это мое имя... Ничего не скажешь – больше никакого доверия!
– Признайся, что ты все для этого сделала.
– Я? Ничего я не делала... Я еще не все тебе сказала, вот и все. И это потому, что есть вещи, о которых я не могла тебе говорить, еще не зная тебя как следует... Но будь спокоен: теперь я тебе выложу все! Может, ты даже пожалеешь об этом? Что ж, тем хуже!
– Может, мы пойдем к тебе и ты там расскажешь остальное?
– Мы не можем идти и выяснять «у меня», потому что нет «у меня»...