Зов любви
Шрифт:
– Хадиджа, ну что, чемоданы готовы?
– Да.
– Ты ничего не забыла? Подумай хорошо.
– От этого жилища у меня в памяти только дурные воспоминания.
– Ну, что ж, Люсьен, тебя не обучили хорошим манерам, разве ты не знаешь, что уважаемых гостей надо проводить до двери?
После недолгого замешательства человек в домашнем халате поднялся, как автомат, и Ален заметил, что Люсьен на голову ниже его, и поэтому не удержался и произнес: – Ну, до чего же ты маленький, а считаешь себя суперменом. Ну, ладно, будь галантным кавалером и донеси
Толстячок в грязном халате и шлепанцах начал переносить чемоданы и свертки к лифту, и когда он это сделал, Ален сказал:
– Поставь вещи в лифт и нажми кнопку первого этажа. Хадиджа спустится, чтобы забрать их; тут всего два этажа, она быстро там будет. Иди, дорогая, и дай на чай консьержу, пусть он поможет поставить вещи в машину. А я, ожидая, поговорю еще с моим милым другом Люсьеном.– Оставшись один на один с мужчиной, он сказал ему:
– А теперь, Люсьен, иди ложись в кровать и не вставай до утра.
– А если я не захочу?
– Я тебе морду набью,– сказал Ален.
Уставший толстяк направился тяжелыми шагами к постели и плюхнулся в нее.
Когда он снова улегся на свои подушки, Алек сказал:
– Теперь можешь залить свою печаль виски... Да, я понимаю, неприятно вдруг потерять такие деньги. Но ты должен был быть к этому готов, ведь рано или поздно в работе всегда бывают какие-то сбои.
– Хочешь, я дам тебе бесплатный совет? Будь порядочным с девушками, которые на тебя работают. Ну что, включить тебе телевизор?
– Пожалуйста.
– Да тебе везет, твоя любимая спортивная передача. Если бы ты не проявил сговорчивости, то не смог бы ее посмотреть. Ну, а сейчас, когда Хадиджа и консьерж погрузили вещи в машину, я тоже тебя покидаю, без малейшего сожаления, должен признаться. Спокойной ночи, Люсьен.
– Ален,– вдруг произнес толстячок.
– Ты обращаешься ко мне по имени? Это очень любезно с твоей стороны. Оно тебе нравится?
– Можешь быть уверен,– зловеще пробормотал Люсьен,– я тебе этого никогда не забуду.
– Весьма польщен,– ответил Ален,– приятно, что я произвел на тебя такое неизгладимое впечатление.
– И ты мне за это еще заплатишь.
– Вот как ты заговорил! Это потому, что ты неспособен на что-то другое... Прощай!
Когда он подошел к машине, Хадиджа спросила его:
– Все в порядке?
– Да, консьерж был любезен?
– Это не то слово. Ты никогда не догадаешься, что он мне сказал!
– Несомненно, «спасибо», после того, как ты дала ему на чай.
– А вот и нет! Он сказал: «Мне всегда будет недоставать вас, мадемуазель, и тем не менее, я желаю, чтобы вы никогда больше не вернулись к этому Люсьену».
– Видимо, этот человек очень сентиментален... Весьма забавно, дорогая, но я заметил, что к тебе и ко мне портье и швейцары всегда относятся очень хорошо.
– Ален, я также не говорю тебе «спасибо», потому что ты ответишь, что ты считаешь своим долгом так поступить. Я предпочитаю сказать еще раз: «Я тебя люблю!»
– И
– Это тебе может показаться смешным, но я должна признаться, что ужасно проголодалась.
Он улыбнулся и сказал:
– Я ожидал этого с самого начала вечера... Я тоже проголодался! Но где мы можем покушать в такое время?
– Давай заедем в то бистро, где я могу есть руками.
– Решено.
После ужина они поехали к нему.
– Ну, что ж, милая, завтра, когда я буду на работе, устраивайся, как ты хочешь. Все в твоем распоряжении. Единственное, о чем я тебя попрошу, это не трогать мое белье и мои вещи, потому что потом мне будет трудно его найти. Что касается неприкосновенности личных вещей, то у меня, как и у всех холостяков, это доходит до мании.
Она пообещала выполнить его просьбу, и третий раз они стали возлюбленными, которые на этот раз решили, что их связь будет прочной и длительной.
Когда Ален вернулся на следующий день с работы к концу дня, она встретила его словами:
– Только не ругай меня! Весь день я только то и делала, что наводила порядок, как все женщины, я обожаю этим заниматься. Для того, чтобы привести все в порядок, надо сначала все пересмотреть. Твои рубашки, носки, платочки, галстуки теперь в другом месте: я же не могу допустить, чтобы среди твоих вещей валялись и мои лифчики. Я с удовольствием занималась всем этим здесь, у тебя, и должна признать, что ты очень любишь порядок, и в этом ты совсем не похож на нашего знакомого Люсьена.
– Сделай мне одолжение: никогда больше не напоминай мне об этом типе!
– Я тебе это обещаю! Ну, а теперь я тебе покажу, где отныне будут твои вещи.
Увидев, как она это сделала, он пришел в замешательство: в стенных шкафах, где каждой вещи он знал свое место, все было переложено его новой подругой. Тем не менее, он ничего не сказал. Не прошло еще и суток с того времени, как она поселилась, а вела себя так, словно давно уже была здесь хозяйкой. Конечно, она привела все в порядок, но этот новый порядок был для него все-таки непривычен. Что-то было нарушено и ему показалось, что он как бы «не у себя». Но он только улыбнулся и подумал: «И все-таки, эта женщина настолько женственна, что перед ней можно только преклоняться...»
– Ведь так же лучше, дорогой?
– Если бы ты не появилась в моей жизни, я не знаю, что бы со мной было.
Для них началась новая жизнь, спокойная, без стычек, в полном любовном согласии; только через несколько недель Ален вдруг понял, что многое изменилось. Вся его жизнь приобрела какой-то новый смысл. Все свое свободное время он проводил с Хадиджой... Когда он выходил по вечерам, то только с ней... Он больше и не подумывал о ночных приключениях без будущего, как и о своих друзьях, что его больше всего самого удивляло. Когда он встречал кого-нибудь из своих старых знакомых, то они его обязательно спрашивали: «Ален, что с тобой случилось? Ты нигде не показываешься! Ты что, от всех скрываешься?»