Зов морской раковины
Шрифт:
Она услышала, как Сью повесила трубку и вернулась в кухню. Сью молчала.
– Ну что? – спросила Элиза таким равнодушным тоном, на какой только была способна.
– В следующий понедельник встреча. Пробные съемки, – спокойно ответила Сью.
– Встреча с убийцей, который прикидывается фотографом?
– Перестань. Я сказала, что приду вместе с тобой.
Сью сунула визитку в карман, и они больше не говорили на эту тему.
Чем ближе был назначенный день, тем больше они отдалялись друг от друга.
Элиза предложила поехать ночью к морю
– Снова придется вытаскивать тебя наверх, когда ты захочешь умереть там, на дне.
По утрам Сью поднималась, ругалась на повара и нехотя ехала на работу в аэропорт.
По воскресеньям они садились на мотоцикл Георга, который в шутку называли своим «скромным наследством», и мчались к бассейну. Там они искали место, где было как можно меньше людей. Довольно часто их настойчиво просили, чтобы свои странные игры они устраивали где-нибудь в другом месте. Элиза садилась с секундомером в руке на край бассейна и ждала, когда Сью прыгнет в воду. Ее длинные волосы расплывались по воде в разные стороны, напоминая зонтик.
Под водой Сью открывала глаза и принималась размахивать руками и ногами, словно утопающая. Из широко открытого рта выходили бесчисленные пузырьки воздуха.
Потом она наклоняла голову так, что Элизе было уже не разглядеть ее лицо. Расставив руки в стороны, Сью медленно поднималась. Теперь из воды торчала только макушка, как небольшой островок. Тело и волосы колыхались из стороны в сторону.
Элиза вздрогнула, когда Сью резко откинула голову.
– Офелия – ничто по сравнению с тобой, – сказала Элиза и посмотрела на секундомер. – Тридцать три секунды.
С посиневшими, дрожащими губами Сью вышла из воды, легла у бассейна на кирпичный пол и закрыла глаза. Только сейчас она почувствовала, как бьется ее сердце, и услышала легкий присвист где-то в области барабанной перепонки. Она с испугом открыла глаза, когда стайка детей с громкими криками кинулась в бассейн. Сью наблюдала за тем, как мальчишки вдавливали в воду головы девочек, колотивших по воде руками и ногами. Когда им это надоедало, они выходили из бассейна и все вместе ложились на теплый кирпичный пол. Вскоре они убегали, и на том месте, где они только что лежали, оставались темные мокрые пятна. Сью смотрела на то, как медленно высыхали эти отпечатки детских тел; как солнце высушивало очертания этих мокрых пятен, делая их все незаметнее, пока вообще ничего не оставалось.
Сью хихикала на едва уловимой звуковой частоте, под коленку ей заполз муравей. Она лежала в траве на лесной поляне. На ней была клетчатая юбка в складку – стиль «колледж», футболка, которая задралась и открыла живот, белые спущенные гольфы, правая нога лежала так, будто была вывихнута. Черные лакированные туфли валялись в стороне, брошенные в траву. Яркий свет ламп горел на ее бледном накрашенном лице.
Элиза сидела на пеньке у опушки леса, оттуда она могла наблюдать за всем происходящим. Фил ходил вокруг Сью. фотографировал ее со всех сторон, а его ассистент, молодой человек в кедах, переставлял лампы, периодически поправляя волосы Сью и пудря ей лицо, чтобы не блестела кожа.
– Всё в порядке? – спросил Фил. – Скоро закончим.
–
– Ты же жертва изнасилования, дорогая, никакой муравей тебе уже не страшен.
Все засмеялись, включая Сью, лежавшую на земле. Элиза посмотрела поверх них на двух сарычей, летевших в сторону леса.
– Теперь тихо, не двигайся, ты выглядишь супер, – сказал Фил и дощелкал пленку.
Потом Элиза помогла отнести лампы к машине, а Сью снимала косметику, смотрясь в небольшое зеркальце.
Элиза и Сью сидели на заднем сиденье машины, отодвинувшись друг от друга. Они смотрели в окно, каждая на своей стороне.
– Видно, у девушек не очень много радости в жизни, – обратился Фил к ассистенту. Тот кивнул ему с отсутствующим видом, продолжая разговаривать по телефону.
– Для фирмы молодежной одежды, – говорил он в трубку. – Кампания «Мода на красивую смерть» или что-нибудь в этом духе. Нам нужна утопленница, повешенная и наркоманка. Нет, этого я не знаю, сам спроси у Розенберг. – Потом он продиктовал номер телефона и закончил разговор.
– Кто эта Розенберг? – спросила Элиза, смотря на проплывавший за окном ландшафт.
– Мария Розенберг – это женщина, владеющая целой империей моды, на нее мы все здесь работаем.
Они втроем сидели за круглым столиком в летнем кафе. Ассистент только что попрощался, официант убирал со стола тарелки. Элиза разламывала соломинкой последний кусочек мороженого в стаканчике, как вдруг заметила, что оказалась лишней. Фил держал руку Сью в своей и рассказывал, что на следующей неделе летит на юг, в разгромленные города, и будет там фотографировать для рекламной кампании одежду в стиле «милитари».
– Это не опасно? – спросила Сью.
– Конечно нет. Думаешь, если бы это было опасно, я бы туда поехал? Там уже и так все разрушено. Война теперь на востоке, – сказал он и допил бокал до конца.
– Она всегда молчит? – спросил Фил, обращаясь к Сью, будто Элиза была не в состоянии ответить сама.
– Элиза моя сестринская подруга-сестра-дочка. Оставь ее в покое.
Элиза молчала и возилась с мороженым.
Вечер не принес прохлады. Жара клещами вцепилась в Элизу. Она постоянно проводила рукой по руке или по лицу, как будто хотела стереть с себя жару. Хотя было уже довольно поздно, мимо них проходили потоки людей, как будто никто не спал. Когда казалось, что рев самолетов, расколет небо на кусочки, люди останавливались и смотрели вверх, но так ничего и не видели. Еще долгие минуты воздух вибрировал, как после внезапного налета.
Вдали на черном фоне ночи выделялась белизна колонн бизнес-центров. Где-то там было и ателье Марии Розенберг, ее небольшое освещенное окно. Элиза раскусила мороженое и спустя пару секунд, уже проглотив его, ненадолго ощутила тянущую зубную боль.
Сью и Элиза не разговаривали с тех пор, как на рассвете вышли из машины Фила и вернулись домой. Обеим было не заснуть. Элиза сидела за столом и пыталась написать письмо Георгу. Всякий раз, написав несколько строк, она его комкала. Везде на деревянном полу лежала смятая бумага. Сью ходила с сигаретой по квартире туда-сюда, наступая на нее.