Зов Орианы. Книга вторая. Арктический десант (CИ)
Шрифт:
После вылета с острова Вайгач Алексей всё-таки задремал. Проснулся от лёгкого толчка в бок - Полуянчик, уже изрядно выспавшись, спешил поделиться с ним горячим кофе из термоса. Симагин с удовольствием взял в руки дымящуюся пластиковую кружку, глотнул крепкого горячего напитка, взглянул в окно и удивился - а где же лёд? В иллюминаторе, куда хватало глаз, виднелась тёмно синяя гладь воды, которая у горизонта сливалась с таким же тёмно-синим небом.
– Красиво?
– спросил Витька, передавая ему запечатанную в целлофановый пакет сдобную булочку.
– Красотища, - согласился Симагин и удивлённо протянул, разглядывая
– Так лето же, вот весь и вышел, - хохотнул Полуянов.
– Как Карские ворота месяц назад вскрылись, так лёд и стало разносить в разные стороны. А здесь течение - дай бог! Теперь пару месяцев проход судам обеспечен, а потом опять затянет - сначала шугой, а потом льдинами, а потом и вовсе ледяным полем... Да ты не бойся, ещё льда этого насмотришься вусмерть. Гляди лучше, вон, видишь чёрное пятно на горизонте? Это и есть наша конечная остановка.
Вглядевшись в растущую на глазах чёрную кляксу среди синей воды, Симагин смог даже различить на ней цветные пятна - следы цветущего мха или ещё каких-то растений. Через полчаса остров в районе Земли Александры, к которому они подлетали, увеличился настолько, что сверху стали видны домики, рассыпанные по склону горы, несколько вышек с антеннами, полоски причалов и небольшой аэродром.
– Это погранзастава "Нагурское", - охотно выдал Витька, - ребята там клёвые, обязательно тебя познакомлю. Встречу с ними на попозже отложим, а как приземлимся, надо будет сразу к начальству - командировочные отметить. Ты спать-то днём любишь?
– Да нет, так и не научился, - смутился Симагин.
– Я и утром редко когда в постели валялся, как-то всё не получалось: тренировки, семья, работа. А в выходные старался либо на дачу съездить, либо что-то по дому сделать.
– Ну, теперь будешь привыкать - одним днём без ночи нам здесь жить до самого октября, а уж потом, когда придёт полярная ночь...
Витька мечтательно цокнул, закатив глаза - очевидно, вспомнил что-то приятное. В этот момент вертолёт ощутимо тряхнуло, послышался чей-то лающий мат и хлопающие звуки, будто за бортом выбивали палками сотни ковров. В иллюминаторе - сплошь белое марево. Вертолет сделал крутой вираж и резко наклонился влево, выпрямился, натужно ревя, и опять наклонился - на этот раз вправо.
– Что произошло?
– стараясь перекричать рёв винтов, оглушительные хлопки за бортом и крики пассажиров, заорал Симагин, которого, как и остальных, при крене вертолёта нещадно вдавило в кресло. Вцепившись в поручни, он безуспешно попытался принять вертикальное положение.
– Птицы, мать их!
– крикнул кто-то слева.
– Опять пилоты жопой в птичий базар въехали, чтоб они провалились, сволочи!
Было совершенно непонятно, кого он обозвал сволочами - птиц или пилотов, - но перспектива провалиться, а точнее, рухнуть с высоты птичьего полёта на землю коснулась не только пилотов, но и всех пассажиров. Вертолёт снова тряхнуло, он несколько раз крутанулся на месте, пытаясь выровняться, и стал падать вниз, на скалы...
Алексей едва успел подумать, что глупо умирать вот так, неожиданно и бессмысленно. Перед глазами мелькнули лица жены и дочки. Мозг ещё не успел отдать команду, как в голове сработал инстинкт самосохранения - невероятным ментальным усилием Симагин попытался остановить вертолёт от быстрого падения вниз.
Симагин почувствовал, что вот-вот потеряет сознание и на мгновение ослабил ментальную хватку. Вертолет тут же снова резко устремился вниз. Алексей, с трудом борясь с накатившей тошнотой, попытался ещё раз заставить повиноваться упрямую железную птицу. Ему удалось это, но лишь на долю секунды. А потом тяжёлую машину снова бросило к стремительно приближающейся земле.
Симагин ещё раз напрягся, в глазах потемнело, из носа потекла кровь. Уже теряя сознание, он успел ощутить присутствие рядом чужой силы, которая сдержала вертолёт от падения, и тут же ушёл в полную отключку.
Ранним утром, выехав на трассу, старенький "Жигуль" весело покатил в сторону Красноярска. Настроение у пассажиров было приподнятое. Иванов даже напевал, сидя за рулём и представляя, что скоро вернётся к Лизе вместе с Димкой. А герою, как известно, всегда полагается вознаграждение...
Илья, прикрыв глаза от восходящего солнца, бьющего прямо в лицо, прокручивал в уме ночную встречу с Мадаленой и, помимо воли, его губы то и дело складывались в улыбку.
Горшечкин, он же рош Лочан, судя по внешнему виду, почти оправился от болезни. И хотя от былого румянца во всю щёку остались лишь воспоминания, неожиданное похудение оказалось ему на пользу - движения стали быстрыми и гибкими, и сам он даже как-то помолодел. Скосив глаза влево, Горшечкин присматривался к игре Димки с Тобиком, которые разместились рядом с ним на заднем сидении автомобиля. Мальчик учил собаку сидеть по команде и показывал, как надо ложиться и прятаться.
Ближе к полудню Димка заснул, Горшечкин тоже задремал, надвинув на глаза козырек подаренной майором бейсболки. А настроение у Ильи, севшего за руль, и Иванова, пересевшего на переднее место пассажира, стало резко портиться. Из-за жары старенький "Жигуль" несколько раз глох прямо на трассе. Приходилось толкать его к обочине и переждать, когда снова заведётся мотор. Друзья многозначительно переглядывались - если такие задержки на ровной дороге, то что будет, когда придётся двигаться по просёлочным буеракам?
Когда машина в очередной раз фыркнула и остановилась, майор, отчаянно ругаясь, вылез и открыл капот, чтобы остудить двигатель.
– Ну что за свинство, - пожаловался он Илье.
– Опять минут двадцать, а то и полчаса потеряем, а ночью по этим перелескам ехать - вообще жесть. Надо было на "Ленд Крузере" ехать.
– Датчик расхода воздуха косячит, наверное, - мельком заглянув под горячий капот, вздохнул Илья, с тоской вспоминая свою новенькую "Ауди", покинутую в Полынограде.
– А "Крузер" слишком приметный, сам же говорил, что "Жигуль" будет меньше внимания на дороге привлекать.