Зов Орианы. Книга вторая. Арктический десант. [СИ]
Шрифт:
Илья решил выйти покурить. С крыльца площадки с мусорными баками не было видно, но он отчётливо услышал, как мальчик в очередной раз зовёт щенка: 'Рич! Ко мне!' В ответ раздалось негромкое тявканье и через секунду заливистый детский смех.
- Максимка!
– послышался голос мужчины.
– Хватит Дика дразнить. Он маленький ещё совсем, не понимает ничего, а ты оболтус здоровый, разумение иметь должён.
– А чего я должен понимать-то, дядь Вась?!
– весело отозвался мальчик.
– Чего, чего...
– проворчал дворник.
– А ты подумай.
– Помочь, что ли, тебе?
–
– Так ты ж меня сам до помоек не допускаешь, - возразил Максимка, - говоришь, что я чего стоящего пропущу. Что, разве не так?
– Так, - согласился дворник дядя Вася.
– Но у меня для тебя и менее... квалифицированная работа найдётся. Вишь, сумка уже полная - бери её и тащи в прачечную.
Малец схватил сумку и практически по земле проволок её в сторону курившего на крыльце теремка Ильи. Рич, он же Дик, естественно увязался за ним.
– Стой, Максимка, - окликнул мальчика дядя Вася.
– Чего?
– тот послушно остановился.
– Назад пойдёшь, заскочи в главный корпус в сто вторую.
– Это где дальнобойщики с красно-белой фуры сегодня остановились?
– Ага, они. Скажешь, пусть сюда идут. Игорь Назарович вот-вот подъедут.
– Так не подъехал же ещё дядя Игорь.
– Так подъедет! Уж лучше пусть шоферьё его туточки малость подождёт, чем Игорь Назарович время своё драгоценное на пустые жданки тратить будет... И какой он тебе, кстати сказать, дядя?!
– строгим голосом сказал дворник.
– Ты это, Максимка, брось! Это ты меня дядь Васей звать можешь, а Игорь Назарович - большой человек, важный. И наш с тобой благодетель. Ты с ним, Максимка, Вась-Вась говорить не моги, С Игорем Назаровичем всё тутошнее начальство раскланивается и по имени-отчеству величает. Да и не только, знать, тутошнее... Ну ладно, племяш, чеши, давай. А то и точно, неравён час, подъедет...
Максимка поспешно двинулся выполнять поручение дяди Васи; щенок помчался за ним. Поравнявшись с мужчиной, тихо стоявшим на крыльце, пёс было остановился, но услышав Максимкин призыв: 'Рич, ко мне!', только коротко рыкнул на незнакомца и, виляя хвостиком, устремился за хозяином.
Илья докурил сигарету и, затушив её в консервной банке, стоящей на верхней ступеньке и исполняющей роль пепельницы, хотел уже возвращаться в дом, как вдруг услышал шум подъезжающего автомобиля и увидел свет фар, запрыгавший среди деревьев. Судя по спокойному и сытому урчанию двигателя, можно было предположить, что автомобиль явно не отечественного производства.
Илье вдруг захотелось остаться и увидеть этого таинственного Игоря Назаровича, благодетеля дворников и бизнесмена, зачем-то собирающего по ночам дальнобойщиков. Он спустился с крыльца и, пройдя среди кустов жасмина ближе к площадке, остановился в глубокой тени раскидистой акации.
Машина оказалась вишнёвым 'Порше Кайеном', а её владелец - худощавым черноволосым мужчиной средних лет, одетым в светлый, безукоризненно сидящий костюм. Вышедший из машины со стороны водительского сидения человек оказался к Репину спиной, и хотя лица его Илья не видел, но что-то неуловимое и смутно знакомое в фигуре и движениях он отметил.
– Здравствуйте, Игорь Назарович!
– с огромным воодушевлением приветствовал
– Как здоровьице?
– Не дождётесь, - хмыкнул бизнесмен.
– Как продвигаются дела? Проблем со шмотками не наблюдается?
Илья напрягся - голос мужчины показался ему ещё более знакомым, нежели фигура.
– Да какие проблемы!
– дёрнул плечами Василий.
– Всё замечательно! Вот разве что, лайбы заканчиваются...
– Вася, не вешай мне лапшу на уши, лайбы - это тачки, а лейблы - это то, шо ты имел в виду, - поучительным тоном произнёс Игорь Назарович.
– Выражайся красиво.
'Вот те на!
– удивился Репин.
– Ушам своим не верю!.. Да нет, быть того не может! Наверное, просто похож...'
– Ага, - закивал дворник, - лейблы. Всё время забываю, как правильно назвать... Маленькие нашивочки, те, что в швы вставляются и на майки с футболками, те ещё есть в наличии, а большие - что на загривок к курткам и пинжакам настрачиваются, - на исходе.
– Завтра подвезу, - пообещал Игорь Назарович.
– В багажнике лежат два кулька с бебихами, тащи их в обработку. И давай сюда этих парней, что из Энска.
'Однако до чего похож!..'
– Сумки, это обязательно, это я сейчас оттартаю с превеликим удовольствием, - захлопотал Василий, открывая заднюю дверку 'Кайена' и, кряхтя, вытаскивая одну за другой и ставя на асфальт две огромные клетчатые сумки - близнецы той, которую недавно поручил заботам мальчика Максимки.
– А за водилами я уже мальца послал. Сейчас приведёт, не извольте беспокоиться.
– Шустрый пацанёнок у тебя, Василий, я к нему как к родному привязался. Надо будет его к серьёзному делу пристроить, - важно произнёс Игорь Назарович.
– Это верно, Максимка - парень с головой, - поддакнул дворник.
Илья вышел из тени и направился к разговаривающим мужчинам, желая прояснить ситуацию и узнать - ошибся ли он, предполагая невероятное. Едва Игорь Назарович повернул голову в его сторону, услышав шаги за спиной, как все сомнения Репина тут же развеялись. Возле шикарного автомобиля стоял шикарно 'упакованный', гладко выбритый, подстриженный у дорогого парикмахера Израиль Наумович Дворкин - собственной персоной.
'Изя! Ты какими судьбами здесь?' - едва не воскликнул Репин, но сумел сдержаться, здраво рассудив, что не стоит разрушать новый образ, созданный энским самодеятельным актёром-самородком, не зная сценария разыгрываемой пьесы.
Дворкин от неожиданности резко присел и втянул голову в плечи, но быстро взял себя в руки - выпрямился и расплылся в притворной улыбке:
– О! Какие люди и без охраны!.. По делам службы ночью здесь бродите или как?
– Или как, - усмехнулся Илья.
– В отпуске. Вот решил в этом райском уголке домик на несколько дней снять, отдохнуть, так сказать, на лоне природы.
– А чего ж форму не сменили? В отпуске, оно в гражданском сподручнее. Опять же, не парит...
Илья подумал, что Дворкин абсолютно прав - все они, кроме Лизы, покинули ЭКОР в своей чёрной униформе. Надо при первом удобном случае одёжку сменить, тут же решил он про себя, иначе будем чересчур заметны в толпе. Вслух же с издёвкой сказал, скользнув взглядом по Изиным брюкам с идеальными стрелками: