Зов Первого Всадника
Шрифт:
— Это ясно, капитан. А что ты будешь делать?
— Прикрывать ваш отход.
В темных пронзительных глазах Брекетта мелькнуло подозрение.
— И как ты это собираешься делать?
— Небольшой отвлекающий маневр. — Лил похлопала по своему рогу, который всегда носила на поясе.
— Мне это не нравится.
— И не надо. От тебя требуется не одобрение, а повиновение своему капитану.
— Ну что ж, не будем терять время, — нехотя согласился лейтенант.
Все Всадники, здоровые и раненые, собрались на поляне и, взявшись за руки, образовали широкий круг вокруг погребального костра. Слава Богам, ветерок
Лил обернулась лицом к луне и начала традиционную литанию [17] Зеленых Всадников:
— О великий Аэрик, прими эти души у себя на небесах, пусть они путешествуют с тобой среди звезд. Они доблестно сражались с Посланцем Тьмы, который оспаривает Твое владычество и истребляет Твоих детей на земле. Эти воины были верными Твоими слугами и сложили свои головы во имя Твое.
Принимая их души под длань свою, о великий Аэрик, обрати взор на наш круг! Сохрани и защити нас, чтобы мы могли и дальше сражаться во славу Твою.
17
Литания — молитва, которая поется или читается во время торжественных религиозных церемоний.
— И дальше сражаться, — пропели в унисон собравшиеся Всадники.
Лил оглядела одного за другим своих соратников. Рожденные во время войны и для войны. Никто из них не плакал, в этом мире уже не осталось слез, чтобы проливать их над мертвыми. Почти сто лет длилась война, уничтожавшая их народ, разрушавшая уклад жизни в стране. В свою орбиту она затянула всех, даже младенцев.
Дети военного времени рано становились сиротами. Такая участь постигла и Лил Амбриодхе, родители которой ушли воевать и не вернулись. Совсем юные сакорийцы уже трудились — подмастерьями кузнецов и мастеров по изготовлению луков и стрел. Они помогали ковать оружие, столь необходимое тем, кто восстал против зла. Те, что постарше, уже сами использовали оружие на полях сражений. Нет, этот мир был неподходящим местом для детей.
Голод и болезни свирепствовали в стране, и, по убеждению Лил, лишь неистребимая воля к жизни помогала сакорийским кланам выстоять в войне с Морнхэвеном Черным. Причем из всех земель — если не считать Арджентайн — Сакоридии досталось больше всего.
Первый Всадник бросила взгляд на Адриакса эль Фекса. О, этот человек внес существенную лепту в истязание ее страны! Ведь он был правой рукой Морнхэвена, водил в бой армию убийц — она сама видела! Его меч окроплен кровью невинных жертв. Проклятый аркозиец не щадил ни старых, ни малых, ни больных, ни здоровых. Он приказывал пытать пленных, даже зная наверняка, что им нечего рассказать. Если бы этот эль Фекс не был столь ценной фигурой, способной изменить ход войны, она сама собственными руками растерзала бы его на кусочки. С каким наслаждением Лил снимала бы с него кожу — слой за слоем — и посыпала бы солью его раны. Те не менее по иронии судьбы сейчас ей уготована роль его защитника.
Она еще раз посмотрела на пленника. Сейчас он вовсе не выглядел таким уж воинственным и могущественным: руки скручены за спиной, соломенные волосы падают на глаза.
Обернувшись к своим соратникам, капитан провозгласила:
— Настало
— Андриса, — хором поддержали ее остальные.
Все они по очереди называли имена павших Всадников и хором повторяли их. Отсутствие слез вовсе не являлось свидетельством черствости, каждый из присутствующих в душе тяжело переживал смерть товарищей. И будет долго еще переживать…
— Я помню Телан, — послышался голос Брекетта.
— Телан.
Лейтенант стоял спиной к костру, и Лил показалось, будто у него за спиной промелькнула чья-то тень. Больше всего она напоминала черный призрак, выделявшийся темным пятном на фоне огня. Фигура появилась и замерла, как бы наблюдая за ритуалом. Лилиет продолжала говорить вместе с товарищами, но, опасаясь подвоха со стороны Варадгрима, время от времени посматривала в ту сторону.
Отблески разгорающегося пламени вроде бы высвечивали контуры женской фигуры.
Дейрон прикоснулся к руке капитана.
— Сейчас твоя очередь, — шепотом напомнил он.
Лил растерянно моргнула: она настолько сосредоточилась на призраке, что не заметила, как завершился Круг Поминовения.
Прочистив горло, она громко произнесла:
— Всадники, запомним наших товарищей, ибо они покрыли себя славой! Поклянемся навечно сохранить их имена в нашем сердце.
— Навечно.
— Помните, Всадники: враг никогда не разорвет наш круг, пока мы держимся вместе!
— Никогда.
И они подняли сомкнутые руки над головой.
— Призываем тебя в свидетели, Аэрик! Мы служим тебе, и до тех пор, пока хоть горстка Всадников остается в живых, круг не разомкнётся!
После этого последовало обсуждение плана действий: все долго и громко — для ушей шпионов Варадгрима — отказывались отступать.
Затем Всадники разошлись-таки готовить своих лошадей, а Лил все продолжала наблюдать за привидением. Теперь она даже смутно различала черты его лица. Странное дело: кроме нее, никто не видел призрака.
А он тем временем не уходил, внимательно следил за всем, что происходило на поляне. Когда Лилиет решительно направилась в его сторону, на лице у привидения появилось испуганное выражение.
«Необычное поведение для призрака, — подумала капитан. — Ничего подобного прежде не видела…»
Пройдя еще несколько шагов, она вдруг почувствовала, как ее брошь запульсировала, излучая тепло. Лил в растерянности прикоснулась к кусочку металла, и призрак приобрел более четкие очертания. От него исходило интенсивное свечение — зеленоватое с серебряным отливом, и в его свете капитан рассмотрела копну волос за спиной девушки и… что совсем уж удивительно: брошь Всадника!
— Кто ты? — резко спросила Лил. — Может, тебя послали демоны, чтобы смутить мой дух?
Призрачная гостья заговорила, но Лилиет не услышала ни слова. Странно, она знала в лицо всех Зеленых Всадников — живых и умерших. Призрак не походил ни на одного из них. Очень подозрительно! Скорее всего, это какой-то вражеский трюк, может, наведенная иллюзия… Девушка-привидение в волнении облизала губы и сделала новую попытку объясниться.
В этот момент послышался стук копыт: кто-то скакал к вершине холма.