Зов сердец
Шрифт:
— Спортивный экипаж, да еще четверкой! Дорогой Тео, да ведь это, можно сказать, визитная карточка «Неотразимых»! А теперь подумай, кто в вашем Линкольншире… Господи помилуй! Да ведь я знаю этих лошадей! — С этим словами он помчался вперед галопом.
Стоявший на крыльце джентльмен в дорожном пальто и шляпе с высокой тульей, заломленные поля которой были отделаны мехом бобра, разговаривал с Эбни. Обернувшись на стук копыт, он заметил эрла и вдруг бросился вниз по ступенькам с криком:
— Эй, Жер! Здорово! Поворачивай, старина! Враг уже близко!
— Люс, старина! Как же чудесно! — закричал эрл, соскочив на землю и тряся его руку. — Дорогой друг! Откуда ты взялся?
— Гостил у Голдбеков, старина! — объяснил
За этими словами последовал небрежный жест, и пара искрящихся весельем глаз уставилась на эрла, который, смеясь, отмахнулся:
— Чердак — вот что нам надо! Мы поселим тебя на чердаке! Тео, как ты думаешь, сможем мы приютить на несколько дней этого плута? Люс, это мой кузен Тео. А это капитан Люсиус Остелл… О нет! Прошу прощения! Перед тобой, Тео, лорд Улверстон! Когда ты вышел в отставку, Люс?
— Вскоре после тебя, — ответил тот, обмениваясь с Тео сердечными рукопожатиями. — Отец вскоре после того, как умер дедушка, вдруг решил, что не может позволить себе роскошь иметь троих сыновей на военной службе, так что пришлось мне распроститься с аксельбантами! Конечно, я твердил ему, что у меня столько же шансов погибнуть на улицах Лондона, как и в горах Испании, — в жизни не видел такой сумасшедшей толчеи, как в столице. По сравнению с Лондоном Лиссабон просто деревня! Но старик уперся — пожелал видеть меня в Англии, и все тут!
К этому времени Тео уже сообразил, что приятель эрла — не кто иной, как наследник лорда Врексхэма, который не так давно унаследовал поместье отца. Поэтому он позволил себе осведомиться, как поживает его младший брат Корнелиус, с которым случай свел его в доме у общих знакомых.
С той беззаботностью, которая, похоже, вообще была ему свойственна, виконт весело ответил:
— Понятия не имею! Наверное, он сейчас где-то в Вест-Индии, но вы ведь и сами знаете, каковы эти морские волки! Слоняются по всему свету, так что никогда не догадаешься, откуда придет весточка, по-моему, Корни сейчас то ли контр, то ли вице или что-то вроде этого… Вообще-то он сражался с лягушатниками, но потом, когда старину Бонни сослали на какой-то богом забытый остров, не представляю, где его искать! Полагаю, рассчитывать на повышение ему не приходится! Он так и сказал Фредди как раз незадолго до того, как я вышел в отставку. Фредди почему-то был уверен, что ему вот-вот доверят полк! А кстати, вы знаете моего брата Фредди? Нет?! Страшный зануда! Всегда считал, что именно он должен был бы родиться старшим! Прямо-таки создан для этого!
Но эрл, который был занят тем, что придирчиво рассматривал лошадей, перебил его, не дав договорить:
— Как они тебе, Люс?
— Чертов лошадиный барышник! Ведь это ты всучил мне эту четверку, а при этом клялся и божился, что они делают никак не меньше шестнадцати миль в час! Слово джентльмена, только пятнадцать с половиной! Ну, а теперь, Жер, признавайся, почему ты сбыл их именно мне? Четырех лошадей, Господи ты боже мой!
— Видишь ли, мой кузен только и делал, что требовал от меня бережливости! Можешь считать, что на меня в тот момент нашло какое-то затмение.
— Бережливым?! — присвистнул Тео. — Лучше скажи, сколько ты заплатил за своих серых!
— Серых? — тут же вмешался виконт. — Это каких же серых — не тех ли, что купил Бингхэм? Дьявольщина! Если бы я знал, что он собирается их продавать!…
Пока они болтали, чемодан гостя извлекли из коляски и внесли в дом.
Виконт одним небрежным жестом отослал кучера и тронул эрла за плечо:
— Ну, дружище, и как тебе живется в новом качестве? Похоже, даже начинаешь толстеть!
Тео отобрал у Жервеза поводья, тактично пробормотав,
— Надеюсь, Люс, ты прогостишь у нас пару недель? Однако, предупреждаю, местечко не из приятных! Держу пари, моей дражайшей мачехе не поправится, что ты приехал навестить меня… Да еще в таком парике!
— Жер! — потрясение вскричал виконт. — А как «Клуб четырех коней»?!
— Можешь не объяснять, — отмахнулся эрл. — Но вот она сочтет тебя пижоном и фатом, и ты сбежишь из Стэньона чуть свет, перепугавшись до смерти при виде ее орлиного носа!
— Что, на попугая похожа, да? — явно заинтересовался виконт. — Боишься, заклюет меня? Послушай, старина, неужто ты никогда не видел моих тетушек? Три гарпии, и все в профиль смахивают на попугаев, а уж норов! Я тебя умоляю! Отец боится их как огня, матушка просто зеленеет. Стоит только упомянуть их… Фредди предпочтет умереть, только бы не встретиться с ними лицом к лицу! Разрази меня гром, если я что-то выдумываю! Спроси кого хочешь!
Возможно, именно благодаря опыту, полученному в общении с тремя тетушками-гарпиями, виконт сразу же, как только предстал перед вдовствующей графиней, совершенно ее очаровал. Прежде чем войти к ней, виконт скинул тяжелое дорожное пальто — грандиозное сооружение, доходившее ему почти до щиколоток и топорщившееся на плечах из-за бесчисленных оборок пелерины. Жервез немедленно заявил, что он много потерял, поскольку под пальто обнаружился всего лишь узкий с высокой талией сюртук с кашемировым жилетом в голубую и желтую полоску, изящнейшие белые панталоны и короткие щегольские сапожки с неимоверно длинными носами. К этому надо добавить муслиновый галстук в черную крапинку и высокий, взбитый надо лбом кок. Вот в таком виде виконт и появился перед хозяйкой дома.
Она относилась с подозрением к любым приятелям пасынка, а тут вдобавок почувствовала себя оскорбленной, потому что Улверстон позволил себе явиться в Стэньон без приглашения. Но с другой стороны, титул делал его вполне достойным высокой чести быть ей представленным, а самое главное — вскоре выяснилось, что как-то однажды на балу в Хэрроугейте графиня раза два танцевала с его дядюшкой. Когда же путем многочисленных вроде бы ничего не значащих вопросов стало ясно, что один из ее дальних свойственников женат на кузине виконта леди Эмилии, то мигом были забыты и щегольская экстравагантность его костюма, и некоторая бесцеремонность, с которой он позволил себе появиться в замке. Вскоре графиня уже была готова считать его на редкость милым молодым человеком — одним из тех, кого она была бы счастлива видеть в Стэньоне как можно чаще. А поскольку его лакей в почтовом дилижансе, до отказа набитом сундуками с туалетами виконта, появился в замке вскоре после полудня, то его хозяин к обеду переоделся, сменив традиционные для членов «Клуба четырех коней» цвета на элегантные. Теперь на нем были доходящие до колен панталоны и темный сюртук, как положено человеку со вкусом и положением. Это еще более подогрело теплые чувства графини. Она даже выразила надежду, что он прогостит у них до самого бала.
А виконт был само добродушие и приветливость. Он с очаровательной галантностью предложил ей руку, чтобы проводить к столу, сам сел справа и любезно занимал ее до конца обеда, посвятив в самые мельчайшие детали тех необычных обстоятельств, которые привели его тетушку Августу к мысли вторично вступить в брак, — как раз то, что графиня так жаждала узнать. Почтенная дама даже будто не замечала, что речь его пересыпана словечками, которые, сорвись они с языка ее собственного сына или тем более пасынка, не преминули бы вызвать целую бурю ее негодования. Жервезу и Мартину ничего не оставалось, как молча восхищаться смелостью виконта и проклинать чудовищную непоследовательность пожилых дам.