Зов смерти
Шрифт:
Виолет почти не придала этому значения, открывая шкаф и доставая чашку для себя. Керамическую, с выцветшим пестрым рисунком, изображавшим мост Золотые Ворота, — свою любимую. Родители привезли ее из путешествия еще до рождения Виолет, и она находила очаровательной эту картинку, потрескавшуюся от времени.
— Зачем? — спросила она, наливая кофе, и достала из холодильника ванильные сливки, которые обожала.
Мама ничего не ответила, и Виолет посмотрела ей в лицо.
— Да что случилось? — переспросила она.
Мама вздохнула — и показалась вдруг измученной и постаревшей. Она
— Еще одна девочка… — наконец сказала она срывающимся голосом. — Из Бакли. Из школы Уайт Ривер, Виолет.
Виолет застыла на месте.
— Кто? — только и спросила она, сраженная страшной новостью.
— Маккензи Шервин. Немногим младше тебя.
У Виолет кровь застыла в жилах. Это имя… Ей знакомоэто имя.
— Она твоя подруга? — спросила мама, накрывая холодной ладонью руку Виолет, когда та наконец тяжело опустилась на стул. — Она была на вечеринке вчера, и с тех пор ее больше никто не видел. Ты ее знаешь?
Лгать не имело смысла. Даже если родители не догадываются, где она провела вечер — что маловероятно, — сейчас было просто не время.
— Я видела ее вчера вечером, — призналась Виолет, поднимая взгляд на маму. — Я была на той вечеринке.
Она внимательно следила, как стремительно меняется мамино лицо. Зарождающийся гнев, от сознания, что дочь ее обманула, затем ужас, что она могла оказаться на месте Маккензи, и, наконец, облегчение — с ней все в порядке, она дома, здоровая и невредимая. И тут мама сдалась — она поняла, что момент для скандала не очень подходящий. Так же, как и минутой раньше Виолет решила сказать правду, не сомневаясь, однако, что еще получит от родителей. Всему свое время.
— Ее уже ищут. Прочесывают окрестности. Вполне вероятно, она просто заблудилась и потерялась в лесу. Говорят, на вечеринке она перебрала алкоголя.
Виолет вспомнила Маккензи Шервин — девочку чуть младше себя, которую тошнило в кустах возле дома и которая потом весь вечер ходила с волосами, испачканными содержимым собственного желудка. Когда Виолет видела ее в последний раз, та с трудом держалась на ногах.
— А если не заблудилась? — Она боялась этого вопроса, но не задать его не могла.
— И так тоже может быть. Вся полиция округа ищет доказательства, уже полгорода на ногах. Прочесывают лес вокруг дома Хильдебрандов… — Мама сжала ладонь Виолет: — Мне кажется, дядя Стивен захочет побеседовать с тобой, раз ты тоже там была.
— Хорошо, тогда я сейчас оденусь и поеду туда, — решила Виолет.
Мама с беспокойством посмотрела на нее:
— Не надо, Ви. Я думаю, тебе лучше остаться дома…
Она оборвала фразу, и Виолет явственно услышала недосказанное «…где безопасно». Но представила, как будет сидеть дома, глядеть на часы и просто ждать, ничего не предпринимая, и решила, что не выдержит этого. Внезапно подумала: а вдруг удастся почувствовать что-нибудь там, на месте, еще один отголосок, например? Но пока надо надеяться на лучшее.
— Нет, мам. Я должна поговорить с дядей Стивеном. Может быть, я обнаружу что-то такое, что поможет найти ее.
Виолет удивлялась собственной решимости, но не была
— Не беспокойся, там же папа. Я не буду ничего делать без его позволения.
Виолет очень надеялась, что мама согласится.
Наконец она заговорила, голос ее звучал устало и неуверенно:
— Мне было бы спокойнее, если бы Джей поехал с гобой.
Мне тоже, безмолвно согласилась Виолет. Мне тоже.
Виолет даже не представляла, что увидит, когда доберется до места, где они с друзьями веселились накануне вечером. Она думала, что маленькие группы слагателей бродят по густому лесу, окружающему дома, и окликают по имени пропавшую девочку.
Однако вместо этого обнаружила развернутую поисково-спасательную операцию, действовавшую, казалось бы, беспорядочно и при этом очень организованно.
Виолет пришлось оставить машину довольно далеко от дома Хильдебрандов. Добровольцы продолжали прибывать. Мужчины и женщины всех возрастов и профессий разбивались на маленькие отряды, надевали яркие жилеты спасателей и с рациями в руках углублялись в лесные заросли.
Это было невиданное зрелище — деревья утонули в ярком желто-зеленом море народа, потоки которого обтекали стволы и расходились в разные стороны.
Виолет огляделась, пытаясь найти отца или дядю. Но увидеть их в этой толпе было нереально, даже окажись они где-то поблизости.
Между тем Виолет добралась до самого центра поисковой операции. По мере того как прибывал народ, отряды становились многочисленней. Почти на каждом шагу девушка встречала знакомых, родителей друзей, продавцов из местных магазинчиков и даже школьных учителей.
Какая-то женщина раздавала добровольцам светящиеся жилеты, другая записывала их имена, формировала отряды и назначала координаторов, вооружая их рацией. По громкоговорителю какой-то человек раздавал указания: направление движения и сектор, где нужно искать. У каждого в руках была черно-белая копия фотографии пропавшей Маккензи. Виолет была даже рада заменить образ спотыкающейся пьяной девочки на это улыбающееся лицо. Она присоединилась к группе, окружившей одного из многочисленных полицейских, в надежде, что он поможет ей найти дядю Стивена. Люди вокруг сыпали вопросами, перекрикивая друг друга.
Как давно она пропала?
Это здесь ее видели в последний раз?
Действительно ли это дело рук серийного маньяка?
Есть ли надежда найти ее живой?
Виолет пыталась пробиться сквозь толпу и позвать офицера, но вместо этого ее вынесло в противоположную сторону.
Ей не хотелось привлекать к себе лишнее внимание, поэтому она отделилась от толпы.
Не напрасно ли она приехала сюда? — подумалось ей. Может быть, не стоит так упрямо лезть в это дело, предлагая свою помощь? Но ее преследовало чувство вины из-за того, что она оказалась одной из последних, кто видел бедную девочку, и не помогла ей, когда это было нужно.