Зов ветра
Шрифт:
Не удержавшись, я тихонько присвистнула, слегка подзабыв о приличиях. Не иначе, и на меня эта парочка оказала свое воздействие. Проводница, стоявшая неподалеку, чуть не перекрестилась мелким крестиком, проворчала тихо себе под нос, но я услышала:
– Спаси и помилуй от таких пассажиров…
Я толканула застывшего, словно соляной столп, Пашку в бок.
– Чего замер? Тащи свой шифоньер в купе, а то скоро поезд тронется, а ты тут со своим баулом. На ходу вряд ли запрыгнешь.
Пашка посмотрел на меня ошалелыми глазами и зашипел так, что его услышал почти весь перрон.
– Это кто ж такие?
По его выражению лица я поняла, что он все еще
– Не знаю, и, самое главное, знать не хо-чу! – Произнесла я по слогам последнее слово. – А ну, быстро марш в купе, а то поезд без тебя уйдет. Потом будешь с начальством, да с Раисой Петровной объясняться!
Имя нашего главбуха возымело на друга волшебное действие. Он сразу как-то засуетился, и принялся затаскивать свои пожитки в вагон. А я демонстративно отвернулась от приближающейся пары, которая наделала такой переполох на перроне, и стала смотреть в противоположную сторону. Мне казалось, что у меня на затылке появились глаза. Потому что, я спиной чувствовала их приближение. Почему-то, я даже не сомневалась, что они войдут именно в наш вагон. Не стала дожидаться этого радостного события и направилась занимать свое место, так сказать, согласно купленным билетам. Не знаю, почему, но я была уверена, что они сядут именно в наше купе. И, затаив дыхание ждала отправления поезда. Чтобы не сидеть без дела, помогла Пашке затолкать его чемодан наверх, испугавшись, что при сем действии он сломается (имея в виду Пашку, а не чемодан). Не успели мы, тяжело дыша, сесть на свою полку, как двери купе растворились, и колоритный дуэт предстал перед нами. Первым вошел молодой представитель харизматического ансамбля. Окинул холодным взглядом, способным заморозить вагон с рыбой, наше купе, и вежливо поздоровался.
– Здравствуйте…
Мы сидели с Пашкой, как примерные детишки в детском саду. На краешке стула, ручки на коленях, глазками хлоп-хлоп, и только кивнули в ответ на его «здравствуйте». Он прошел в купе, закинул небольшой саквояж наверх, в багажное отделение, и вышел, пропуская внутрь своего спутника. Тот вошел, словно змеюка заползла внутрь. Я едва удержалась, чтобы не поджать ноги. Сладкая улыбочка смотрелась на его лице, как что-то инородное. А глаза при этом оставались, как у хищного зверя, который вышел на охоту, выглядывая, кого бы слопать в первую очередь. Бр-р-р… Я успела про себя подумать, что поездочка нам предстоит еще та. Из-за его спины маячило перепуганное, бледное до синевы, лицо проводницы. Она лепетала, чуть заикаясь.
– Чай скоро подам…
Старший из пассажиров барственно махнул рукой, и проронил с прежней сладенькой улыбочкой.
– Ступай, голубушка, успеется…
Тетку долго уговаривать не пришлось, ее словно ветром сдуло. Я охотно последовала бы ее примеру, только мне, в отличие от нее, бежать было некуда. Поезд дернулся и покатил, медленно набирая скорость. За окном поползли дома, складские постройки, за которыми виднелись высотки города, как что-то инородное, не вписывающееся в общий пейзаж, словно, пришедшее сюда из другого мира.
Наши попутчики уселись на противоположную от нас с Пашкой полку, и принялись расточать нам улыбки. Я бы их оценила, как ехидные. Но, возможности подискутировать на эту тему с другом, у меня не было. Поулыбавшись так минуты три, старший заговорил. Голос у него был вкрадчивым, обволакивающим, просачивающимся в самый мозг.
– Ну, что… давайте знакомиться?
Я с готовностью растянула губы в улыбке, чтобы не оставаться в долгу, и промурлыкала:
– Давайте… – И уставилась
Молодой, чуть усмехнулся, глядя на меня, но ничего не сказал. А старший продолжил петь:
– Меня зовут Аристарх Евгеньевич Крестов… – Я чуть опять не присвистнула, второй раз за последний час, а Пашка тихо икнул. Новый «знакомый» произнес свое имя так многозначительно, как будто, мы должны были от счастья упасть немедленно в обморок, или, по крайней мере, восторженно заахать, хлопать в ладоши от восторга, и начать кланяться.
Мы с Пашкой переглянулись. В его глазах был вопрос, на что я едва пожала плечами. Ни звучное имя, ни фамилия этого гражданина нам ни о чем не говорила. Знать не знали, и слышать не слышали. Наша реакция его слегка разочаровала, но вида он не подал. Умел дядька себя в руках держать. И он, как ни в чем небывало, продолжил:
– А это, – он указал кивком головы на своего спутника, – Валдис, Валдис Янсонс, мой надежный помощник и друг.
Еще не легче…! «Надежный друг» криво усмехнулся, а я подумала, что он больше похож на крутого охранника, нежели на «друга». Но, по понятным причинам, высказываться на этот счет не стала. А «помощник и друг» насмешливо проговорил, глядя, на слегка ошалевшие от эдакого соцветия, наши физиономии.
– Можете звать меня Володя, если вам трудно выговаривать мое имя…
Пашка вдруг очнулся от своего столбняка, перестал икать, и проблеял:
– Володя, значит Вова…? – Как-то чувствовалось, что имена наших попутчиков его совсем добили, и он сидел в легкой прострации, утрачивая с каждой минутой связь с реальностью.
Уж лучше бы он продолжал и дальше изображать из себя суслика у норы. Я чуть не расхохоталась в голос. Ага, Вова… Он такой же «Вова», как я Атауальпа 1 . Его можно было назвать, как угодно, только не «Вова». Нелепее я себе ничего не могла представить. И не удержавшись, слегка фыркнула.
1
Атауальпа – Знаменитый вождь инков, плененный Писарро.
– Не волнуйтесь, мы вполне способны произнести имя «Вальдис». Меня зовут Марта, а это Павел. – Представилась сама и заодно своего друга, который прибывал в легком смущении, после своего выступления.
Вальдис-Вова усмехнулся и пропел, глядя на меня с легкой издевкой:
– О… Марта? Какое редкое имя для девушки.
Мне их ухмылочки уже порядком надоели, и я решила ответить, ни в чем себе не отказывая.
– Если вы хотите сказать, что имя «Марта» больше подходит для коров, не могу с вами не согласиться. Но, это дело вкуса. А что касается его «редкости», то я и сама девушка довольно редкая. – И я расплылась в улыбке, демонстрируя все свои зубы.
После моих слов, Вальдис-Вова как-то заметно сник. «Ну, не один ты на свете остряк», – Довольно злорадно подумала я.
Пашка сидел и с удивлением смотрел на меня, не понимая, что это на меня нашло. И тут наш пожилой спутник решил вмешаться в процесс разговора, пока он не перерос в хорошую потасовку, как если бы мы продолжали в том же духе вести беседу. Аристарх Евгеньевич, мило улыбаясь, спросил.
– Позвольте полюбопытствовать, куда молодые люди направляются?
Его чуть насмешливый вкрадчивый голос раздражал меня с каждой минутой все больше и больше. Не успела я открыть рот, чтобы достойно ответить, как Пашка очнулся, и начал охотно пояснять.