Зов
Шрифт:
— Ох… мать! — по-бабьи взвизгнул Марченко, выставив свою палку вперед, как заправский пикинёр. — Я таких огромных еще не видел, Серёга, осторожней!..
Не обращая внимания на младшего по наряду, Буянов присел на корточки и быстро-быстро застучал палкой по земле. Сначала ничего не происходило, а потом змеюка ожила и нехотя поползла в сторону камней метрах в десяти от тропы.
— Марченко, расслабься, — стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойней, произнес я. — Если будешь так реагировать на каждую змеюку, к концу дня изведешься весь. Измочалишься
Марченко заторможенно кивнул и перехватил палку поудобней.
Через пару недель эти щитомордники начнут откладывать яйца, и вот тогда только держись! Яд этой змеи не смертельно опасен для человека, но очень болезненный, а в случаях затрудненного дыхания может вызвать серьезные проблемы. А у нас тут всем дышать нелегко…
— Так, и на чём же мы остановились?
— А я вот что спросить хотел, — Марченко повернулся ко мне, продолжая идти вперед.
— Туда смотри! — я показал рукой по ходу движения. — И говори.
— У нас на заставе как-то не так всё! Мне братан про всякие там «Алё», обращение к выключателям и про многое другое рассказывал, а тут нет этого всего!
— И не будет! Условия службы и быта не позволяют. Не прижилось здесь такое. А тех, кто с других застав сюда попадал и пытался устанавливать свои порядки, обламывали сразу.
— Понятно.
Канатка
За разговорами и без особых приключений мы подошли к следующему этапу нашего пути. К пресловутой Канатке.
— Так, свои палочки-выручалочки аккуратно положили вот здесь, и теперь слушать меня очень внимательно! Подогнали амуницию и оружие, чтобы ничего не болталось.
Дождавшись, когда они подтянут ремни, я обратился к Марченко:
— Теперь оба эти карабина на ремень, вот так! Не давит? Нет? Хорошо! Значит, порядок такой: первым идет Буянов, потом Марченко, я замыкающий. Вопросы?
Я внимательно посмотрел на ребят. Вроде паники у Марченко в глазах нет. Уже хорошо!
— Марченко, слушай меня сюда! Добираешься до костыля, сначала перестегиваешь правый карабин, потом отстегиваешь левый. Понятно? И никак иначе! Уяснил? Дальше! Доходишь до следующего костыля, сначала пристегиваешь левый, потом перестегиваешь правый, отстегиваешь левый и вперед, и так до самого конца, Вопросы? Нет? Покажи мне, как ты понял!
Дождавшись от Марченко правильных действий, махнул Серёге, чтобы он начинал движение.
Особенности местности не позволяли по-другому преодолеть этот непростой участок. Говорят, что раньше здесь был подвесной мост, но от него уже давным-давно отказались. Так что теперь пограничникам приходилось немного побыть альпинистами. На самом деле ничего сложного, дело привычки.
Канатка представляла собой следующее…
Попробую объяснить, как смогу.
Скала.
Метрах в двадцати от вершины карниз шириной от метра до шестидесяти сантиметров. Через каждые три метра вдоль карниза в скалу вбиты костыли, через костыли натянут металлический трос на высоте чуть больше метра от выступа. Длина карниза метров тридцать, а пропасть под ногами метров семьдесят. Пограничники преодолевают это расстояние спиной
Всё бы ничего, но и тут змеи! Уляжется такая гадина на карнизе и греет пузо. Поэтому сначала осматриваем каждый сантиметр в бинокль, и только потом вперед по Канатке.
Казбек, конечно, тут тоже постарался, напихал всяких овечьих веревок, трубок, где только можно было, но всё равно нет-нет, да и проползет какая-нибудь зараза, мучайся потом с нею.
Серёга уже перебрался на ту сторону, нагнулся и поднял такую же палку, какую мы оставили на этой стороне.
— Вперед! Только не торопись.
Марченко пристегнул карабин к тросу и неуверенно стал пробираться к первому костылю. Дошел, перестегнул, пополз дальше. Молодец! Привыкнет.
Теперь моя очередь. Мне из-за моего роста надо немного присесть. Я быстро, на полусогнутых перебрался на ту сторону, подобрал палку и посмотрел на ребят.
— Ну как тебе?
— Страшновато, — признался Марченко.
Серёга подошел к железному ящику, что стоял под навесом, повозившись немного со щеколдой, открыл его.
— Вот куртки, подбери себе. Выше всегда сильный ветер, и температура падает прилично, продует — глазом не успеешь моргнуть! А нам там еще ночевать придется, ночью тоже холодрыга будь здоров!
Марченко достал из ящика камуфлированную куртку с теплым воротником и капюшоном.
— Это моя, тебе великовата будет, — протянул я руку.
Он передал мне куртку, а сам полез за следующей.
— Вот эта должна подойти, — он развернул куртку, примеряя ее на себя.
— Марченко, всё хочу тебя спросить. Что это было там, на подъеме? Остановился, чуть назад не побежал… как твои ноги? Судороги не сводят?
Марченко отвел глаза в сторону и проговорил, как бы извиняясь:
— Боль была резкая, как от судороги… икру свело, но как-то быстро отпустило.
— Ясно, отдыхаем, перематываемся, одеваемся и двигаем дальше! Двадцать минут на отдых.
Время отдыха пролетело быстро.
Остался всего один последний рывок, и мы на месте. Новичок наш пока держался молодцом.
— Всё, собираемся, экипируемся, Марченко, больше про портянки говорить не буду! Три минуты и строимся!
Марченко попробовал встать на ноги таким же манером, как и Серёга, но только завалился на бок. Посмеялись все вместе. А неплохой он парень, толк будет!
И снова ступеньки…
Две ступеньки — вдох, две ступеньки — выдох — метр позади… две ступеньки — вдох, две ступеньки — выдох — еще метр! И так почти семьсот метров, для меня муторно, для ребят сплошное мучение. Но всё когда-нибудь заканчивается, закончился и этот отрезок нашего пути.
С каждой сотней метров температура падала где-то на градус, но из-за сильных порывов ветра и влажности складывалось впечатление, что холоднее становилось на все пять. Вон Серёга с Марченко уже и теплые воротники подняли, и капюшоны надели. Задувает тут знатно. Теперь бороться надо не только со ступеньками, но и с ветром.