Зов
Шрифт:
– Как с Тори. Ты и в правду подожгла ее, не так ли?
Она прижала мою подушку к груди.
– Думаю, да. Но где доказательства? Она почувствовала, что горит, и на ней была красная отметина, но похоже, что я подожгла ее рубашку, – она усмехнулась. – Это было так забавно. Тогда с мамой я солгала и сказала, что играла с зажигалкой, когда пошла на нее, я забыла, что все еще держала ее в руке. Никого не волновало, что никакой зажигалки не было. Люди видят лишь то, что хотят видеть. Вешают ярлык, пичкают
Мой мозг изо всех сил пытался переварить всю полученную информацию. Я знала, что должна сказать хоть что-то, но что? Признаться? Отрицать?
Скатившись с кровати и встав на ноги, Рей собрала свои длинные локоны сзади и протянула руку. Когда я не пошевелилась, она сказала:
– Резинки? Позади тебя?
– Точно.
Я бросила ей одну. Она обернула ее вокруг своего "конского хвостика" и пошла к двери.
– Постой, – сказал я.
Она покачала головой.
– Ты должна сначала с парнями переговорить.
– Я не…
Она повернулась, чтобы видеть мое лицо.
– Да, сделаешь. Тебе придется. Ты же не хочешь, чтобы они разболтали твои секреты, прежде чем согласовали это с тобой? Поговори с ними. Тогда возвращайся ко мне. Пока я кое-куда не сходила.
Глава 37
Я ПОЗАВТРАКАЛА с Тори. Я уверена, вчера она надеялась увидеть, как меня выносят из дома, привязанную к носилкам, кричащую, сошедшую с ума после нескольких часов, проведенных в темноте, в закрытом пространстве, связанной по рукам и ногам и с кляпом во рту. Все же этим утром она просто сидела там и ела, уставившись куда-то вперед пустым взглядом. Казалось, что она сдалась.
Если бы я сказала докторам, что она сделала, то ее бы увезли, независимо от того, насколько важный пост занимала ее мать. Возможно, когда я выбралась из подвала и никому ничего не сказала, она поняла, как близко она была к переводу. Возможно, она поняла, что ее трюк, скорее всего, был фатальным.
Возможно, она себя даже плохо чувствовала из-за этого. На это вряд ли можно было надеяться, но от взгляда на ее лицо этим утром любая вражда между нами прекратилась. Она избавилась от навязчивой идеи и увидела, как близко она подошла к совершению очень большой ошибки. Мне было очень нелегко находиться рядом с нею, вспоминая, через что она заставила меня пройти, но я не дам ей шанса позлорадствовать. Так что я сидела и изо всех сил пыталась есть, делая вид, что ничего не произошло.
Рот уже был полон овсянки, и я проглотила ее. Еда тяжелым комом упала в желудок, превратившись в глыбу цемента. Мало того, что я должна есть с кем-то, кто, возможно, чуть не убил меня, но теперь я еще должна выяснить, что делать с Рей. Как я скажу парням? Дерек, наверняка, накатит на меня бочку.
Я была столь поглощена своими мыслями, что очнулась только, когда спустилась вниз после душа и услышала, как медсестра, работающая по выходным, мисс Абдо, говорит о "двери" и "новом замке", и сразу вспомнила наш пробный побег прошлой ночью. Они узнали о нем?
– Доктор Дэвидофф хочет установить засов [65] , – ответила миссис Тэлбот. – Я не знаю, делают ли их для внутренних дверей, но если ты не найдешь такие в хозяйственном магазине, мы позвоним Робу и попросим заменить дверь. После вчерашнего доктор Дэвидофф не желает, чтобы дети лазили по подвалу.
Подвальная дверь.
– Я слышал шаги и решил, что это ты. Лови, – он бросил мне яблоко. – Я знаю, тебе нравятся зеленые. Дерек приберег их, – он подозвал меня к себе. – Садись, поешь с нами. Тебе нужны силы. Сегодня суббота, и, значит, мы весь день будем заниматься работой по дому.
65
Имеется в виду запорный штифт врезного замка; он закрывается ключом в отличие от пружинной защёлки, собачки, закрывающейся автоматически.
Когда я проходила мимо, он наклонился и прошептал:
– Все хорошо?
Я кивнула. Он закрыл дверь. Я посмотрела на пустой стол.
– Как Дерек? – тихо спросила я.
– Он на кухне, отоваривается. Я слышал, вы, ребята, вчера ночью совершили небольшое приключение.
Дерек настоял на том, чтобы сказать Саймону, что контакт с призраками–зомби был его идеей, так что, если бы Саймон расстроился, что его не позвали, вина пала бы на него. Я думала, что он пытался заграбастать себе всю славу — притворится, что он выяснил, чего хотел мой призрак. Но выражение лица Саймона сказало мне, что он чувствовал себя, словно действительно пропустил что-то важное. Отчасти я была рада, что он не знал, что это я не разбудила его.
Когда я села за стол, в комнату вошел Дерек, неся стакан молока в одной руке и сока в другой. Саймон потянулся взять один стакан, но Дерек поставил оба себе на поднос и проворчал:
– Сам себе возьми.
Саймон поднялся на ноги, хлопнул Дерека по спине и прошел на кухню.
– Ты в порядке? – прошептала я.
Взгляд Дерека сразу же метнулся к закрытой кухонной двери. Он не хотел, чтобы Саймон узнал, что ему было плохо. Я не уверена, что мне это нравится, но наши глаза встретились, я увидела, как он сжал зубы, и поняла, что тема закрыта для обсуждения.
– Я в порядке, – пробасил он через секунду. – Тайленол все-таки подействовал.
Было отчетливо видно темные круги под глазами, а они сами были слабо налиты кровью, но мои были точно такими же. Лицо бледное, прыщи краснели как обычно. Усталый, но выздоровевший. В глазах не было блеска лихорадки, и, судя по тому, как он напал на свою овсянку, он не потерял аппетит.
– Я прохожу, доктор Сандерс? – пробормотал он себе под нос.
– Наверное.
Проворчав, он положил еще больше ложек коричневого сахара в тарелку.
– Некая реакция, я же сказал, – он съел три полные ложки овсянки. Потом, не отрывая глаз от тарелки с завтраком, он спросил: – Что случилось?
– Я ничего не говорила.
– Что-то случилось. Что?
– Ничего.
Он повернул голову и посмотрел мне в глаза.
– Да?
– Да.
Фыркнув, он повернулся к своей чашке, потому что в комнату вошел Саймон.
– Кто-нибудь видел список работы на утро? – спросил он, вручая мне стакан апельсинового сока. Он сел и потянулся к сахарнице. Дерек перехватил ее, сделал паузу, затем положил еще больше сахара в овсянку. Они обменялись взглядом. Саймон выпил свой сок и сказал: – У нас работа на улице. Ван Доп хочет убрать все опавшие листья...