Зови меня моим именем

Инфинити Инна

— Чур мне старого!

Сука! Сука! Сука!

— Ксюшенька, тебе достается молодой и симпатичный. Сочувствую. — Он кладет перед нами папки. — Изучайте пока досье на новых клиентов, а потом зайдите ко мне, я обсужу с каждой из вас, что именно требуется и в каком амплуа вы перед ними предстанете.

Анька тут же кинулась читать дело на свою новую жертву.

— Ксюх, прикинь, ему под 80. Пф, да я с ним за полчаса управлюсь. Даже не придется ни в кого перевоплощаться. Можно будет и собой остаться.

Я уничтожаю ее взглядом. Самая главная часть моей работы — это перевоплощение.

Когда требуется серьезная обработка клиента, лучше не быть собой. Нужно полностью менять свою внешность и свою личность, чтобы после твоего исчезновения из его уже рухнувшей жизни, он всеми силами искал не тебя, а какую-нибудь Машу, Катю, Валю, которой на самом деле не существует. Потому что нет ничего хуже обиженного и обманутого мужчины. Если ты уничтожишь его жизнь, будучи собой, то он тебя потом из-под земли достанет, чтобы отомстить.

Но мне не привыкать к перевоплощению. В разведке запрещено идти на задание собой. Кем я только не была за 10 лет…

Я нехотя притягиваю к себе досье на мою новую жертву и открываю его. Когда мой взгляд падает на фотографию и имя моего клиента, сердце пропускает удар, а из-под ног уходит земля.

Это просто невероятная шутка судьбы…

На меня смотрит голубоглазый и светловолосый парень, которого я очень и очень хорошо знаю…

Это человек, который когда-то очень давно забрал у меня смысл моей жизни. Человек, который лишил меня последней надежды на счастливое будущее. Человек, который сподвиг меня стать той, кем я стала — беспощадной машиной для убийств.

Илья Токарев. Мой одноклассник. Моя первая любовь. И мой личный палач.

Я пытаюсь нормализовать дыхание. Анька, видимо, замечает мое смятение, потому что тянется посмотреть на мою новую жертву.

— Уууу, Ксюха, сочувствую. — Тянет она, рассматривая фотографию Ильи. — Сразу видно, что сложный экземпляр. А симпатичный-то какой! И умный еще! В Гарварде учился. Да, с таким сложно придется. — Она участливо хлопает меня по плечу. — Но я уверена, что ты справишься, Ксюх. Ты же из разведки к нам пришла. Это я обольстительница-самоучка, а ты профессиональная шпионка. Уверена, у тебя и не такие экземпляры бывали, когда ты на благо Родины трудилась. Главное, все-таки не влюбись. — Она берет со стола досье своего клиента. — Ладно, я к Олегычу.

Аня плотно закрывает за собой дверь, а я так и остаюсь сидеть, жадно впившись в фотографию Ильи. Нет, я не влюблюсь в него. Больше не влюблюсь. Моя ненависть к этому человеку за сломанную жизнь не пройдет никогда.

Сколько раз я мечтала ему отомстить? Сколько раз я мечтала пустить ему пулю в лоб? И один раз я даже почти это сделала… Но в последний момент все-таки сдержалась. Я 12 лет подавляла в себе желание сломать его жизнь так же, как он сломал мою.

Но теперь судьба сама преподнесла мне этот подарок.

Я встаю со стула, наливаю себе еще кофе, возвращаюсь на место, смотрю на поднимающийся над кружкой пар и невольно вспоминаю свою жизнь…

Я всегда чувствовала, что моя семья очень странная и не такая, как все. С виду все вроде бы обычно: папа инженер на предприятии, мама на том же предприятии экономист. Я единственная

дочка, а живем мы в обычной трешке в спальном районе Москвы. Я учусь в обыкновенной общеобразовательной школе, что поближе к дому, и хожу после уроков на кружки. А раз в год летом мы с родителями ездим на море: в Анапу или в Сочи.

Таких семей в России миллионы. Но все же я всегда чувствовала, что моя семья не обычная.

Например, у меня никогда не было бабушек, дедушек, дядь, теть, двоюродных или троюродных братьев и сестер. Абсолютно полное отсутствие каких-либо родственников. Боле того — у родителей никогда не было друзей. Мы не ходили ни к кому в гости, и к нам тоже никто не приходил. Мама не разговаривала вечерами по телефону с подружками, а папа не ездил с друзьями на рыбалку. Единственное общение родителей с посторонними — это мои учителя в школе и несколько соседей по подъезду, с которыми мама могла обсудить, например, график отключения горячей воды летом или чистку крыши дома от снега зимой.

Друзей не разрешалось иметь и мне. Мои дни рождения отмечались только в кругу семьи, мне не позволялось приглашать одноклассников. Сама я тоже ни к кому не ходила. Меня не отпускали играть во двор, мне не разрешали кататься на велосипеде с другими детьми. После кружков, что были у меня два раза в неделю, я приходила домой и делала уроки. После них смотрела мультики по телевизору или читала книги.

Наверное, я могла бы обманывать своих родителей, но никогда не делала этого. Я всегда была прилежной и послушной дочерью: сказано ни с кем не дружить — я ни с кем и не дружу.

Тем больнее мне всегда было в школе. Мой класс оказался очень и очень дружным. Все 23 человека были одной бандой. И ребята все время придумывали какие-то активности после уроков, на которые я ходить не могла. В какой-то момент меня уже просто перестали на них звать. Общались со мной только на переменах между уроками.

Главным заводилой у нас был Илья Токарев, которого все называли просто Ток. Светловолосый голубоглазый парень, с которым я с первого класса сидела за одной партой. Тогда же в первом классе я в него и влюбилась. Когда мы были в классе четвертом или пятом, отец Ильи резко разбогател, и Ток сразу стал ходить в школу с самым крутым телефоном и в джинсах модной марки. А потом его стал привозить личный водитель.

Удивительно, но Ток не поменял школу, а остался учиться в нашей обычной. И его младшая сестра тоже потом пошла в нашу школу. Правда, родители наняли Илье очень крутых репетиторов, которые подготовили его к поступлению в Гарвард. Наша школа не давала достаточно знаний для Гарварда.

Моя любовь к Илье, естественно, была невзаимной. Еще бы! Кто он, а кто я. Главный модник школы и серая мышка, которую никуда не пускают родители. Но Илье было удобно сидеть со мной за одной партой. У нас с ним было что-то наподобие партнерства: я за него решаю его вариант на контрольной по истории, а он за меня решает мой вариант на контрольной по геометрии. У него всегда было с точными науками лучше, чем у меня. Домашку мы с Током тоже делили. Например, я делала химию, а он физику. А перед уроком мы друг у друга списывали.