Зови меня моим именем
Шрифт:
– Илюша, спасибо тебе большое. – Они разговаривают на русском. – Если бы не ты, даже не знаю, что бы со мной было. Ты меня спас. Я так благодарна, что ты ко мне тогда пришел и вытащил меня с самого дна.
Он ей грустно улыбается и крепко сжимает ее ладонь. А на глазах у этой девушки выступают слезы.
И я понимаю, что если сейчас пущу Илье пулю в голову, она это не переживет. Он для нее самый близкий человек. Он ей как брат.
Я не знаю, что заставило меня тогда отпустить
Я не знаю, что тогда сподвигло меня оставить Токарева жить. Я не знаю, что в самый последний момент сдержало меня от того, чтобы пустить ему пулю в лоб. Но я поспешно отвернулась от этого бара и быстро зашагала по тротуару.
Сегодня я сделала Токареву подарок, который он не заслуживает. Сегодня я подарила ему жизнь.
Глава 8
Последующие годы работы профессиональной шпионкой я пыталась выяснить правду о смерти своих родителей. А еще начала готовить почву для ухода из разведки.
Здесь нельзя просто написать заявление на увольнение, отработать две недели и спокойно уйти. Во-первых, здесь вход стоит рубль, а выход – два. Во-вторых, в этой профессии «бывших» не бывает.
Даже если каким-то образом тебе удастся договориться и тебя отпустят, то ты все равно никогда уже не сможешь нормально жить. Твоя жизнь будет на крючке до конца твоих дней. И на крючок будут брать всех людей, с которыми ты близко общаешься. Мне нельзя будет выйти замуж, усыновить ребенка, завести друзей. Их всех тут же возьмут на мушку.
У меня нет будущего. Илья лишил меня не только возможности иметь детей, но и в целом безопасно существовать. Из этой системы, в которую я попала из-за него, нельзя выйти сухим. Ты будешь жить, пока тебе позволяют жить. Ты будешь общаться с теми, с кем тебе позволяют общаться. Как только они увидят, что у тебя появился кто-то близкий, его тут же уберут.
Система слишком боится, что ты раскроешь ее секреты. А чем выше твое звание, тем больше секретов ты знаешь. Роджерс был прав. Выше майора здесь подниматься нельзя.
Когда я получила звание капитана, я уже точно знала, что моих родителей убили наши. Приказ об этом отдавал Шанцуев. Этого человека я ненавижу наравне с Токаревым.
На то, чтобы узнать правду о смерти родителей, мне потребовалось три года. Это было невероятно сложно, но я все же смогла собрать по крупицам полную картину. Моя мать забеременела, и они с отцом захотели уйти из разведки. Пришли к Шанцуеву, но он их не отпустил. Отец стал ему угрожать, и Шанц отдал приказ об их ликвидации.
Больше всего Шанцуев боится, что бывшие разведчики будут жить полной жизнью, потеряют бдительность и начнут нести угрозу для системы. И мое бесплодие, которое главный гинеколог
Помню, как Шанцуев довольно улыбнулся, когда узнал, что я бесплодна. Наверное, это была единственная искренняя эмоция, которую я видела на его лице за все годы знакомства.
– Поздравляю со званием майора, Ксюшенька, – Шанц участливо похлопал меня по плечу, когда мы с ним прогуливались по внутреннему двору нашей шпионской обители. – Ты большая молодец. Родина гордится тобой.
Я ему широко улыбнулась.
– Спасибо большое, Иосиф Валерьянович.
– Еще несколько лет и несколько ответственных миссий и полковником станешь!
– Знаете, я бы, наверное, остановилась на майоре.
Он рекзо ко мне обернулся.
– Почему это!?
– Я не планирую делать масштабную карьеру в разведке, становиться генералом, возглавлять что-либо, отдавать приказы. Я исполнитель, но не начальник.
Я намеренно говорю ему это. Я знаю, что когда я завершила учебу в школе, наш главный психолог охарактеризовал меня Шанцу как исполнителя, а не руководителя.
– И что же ты всю жизнь будешь топтаться на майоре?
Я пожала плечами.
– Не знаю… Если честно, я в тупике, Иосиф Валерьянович.
– В каком еще тупике?
Я вздохнула.
– Я не вижу себя начальником, но в то же время выполнять обычные задания мне уже наскучило. Мое последнее только с виду было сложным – ликвидировать немецкого чиновника и инсценировать его самоубийство. А я управилась с ним за час. Для меня выполнить миссию – как семечки пощелкать. Но в то же время и вариантов профессионального роста для меня уже нет. Поэтому я в тупике, и не знаю, что мне делать.
Шанц тихо засмеялся.
– Уж не намекаешь ли ты мне на то, что хочешь уйти из разведки?
Я снова пожала плечами.
– Если я скажу, что никогда об этом не думала, то это будет не правдой. Периодически я думаю об этом. Но чем мне и на гражданке заниматься, я тоже ума не приложу. Я ведь ничего не умею кроме того, что делаю сейчас.
– Ты знаешь иностранные языки.
Я сморщила нос.
– Предлагаете мне репетитором по английскому работать? Школьников к ЕГЭ готовить? Нет, это не для меня.
Шанцуева очень тяжело обмануть. Практически нереально. Но за все эти годы я научилась с ним правильно общаться. Я никогда ему не вру, я говорю ему нужную и правильную правду. Да, я действительно не хочу работать репетитором по иностранным языкам. Да, я не вижу себя начальником. Да, я периодически думаю об уходе из разведки. Поэтому мое пожимание плечами и сморщенный нос – настоящие. И Шанц это понимает.
– А что для тебя, Ксюшенька?
– Ох, знала бы я это сама, Иосиф Валерьянович…