Зови меня - Виктор
Шрифт:
Сделав еще несколько глотков, девушка протянула бутылку мне, но я отказался. Пока она наслаждалась "Нектаром Богов", а как по мне — это ослиная моча… и не спрашивайте откуда я знаю какая она на вкус, тогда были суровые времена, я вообще мало что помню, а может это вообще и не мои воспоминания… я еще раз внимательно осмотрел комнату, в которой мы оказались замурованы.
В какой-то момент раздался оглушительный грохот и комнату снова стал заволакивать туман. Я уже было подумал, что мой "Приказ" слетел, но проявляющиеся из тумана фигуры, подсказывали, что кто-то просто старается пересилить
Минуту спустя нас окружило несколько разумных звероподобных существ. Старый Енот, Серебристая Лиса, Огненная Горгулья, Черная Саламандра, Рыжая Сова, Красный Медведь, Зеленый Муравей, Лысая Капибара, Высушенный Москит и Панда Альбинос уставились на нас своими звериными глазищами с явно недобрыми намерениями.
— Это тот, о ком ты нам говорил, Енот. — спросила серебристая Лисица. — Тот самый из пророчества Песца?
— Что? Нет, Лиса. Этот точно не из пророчества. Это же те самые твари. — выплюнул в нашу сторону блохастый. — Ты посмотри внимательнее на их ауры!
— Слышь мохнатый, ты бы полегче в выражениях как-то. — вспылил было я, но меня прервал гневный рык Красного Медведя и к нему присоединились гневные выкрики остальных зверей.
— Подождите. Подождите. — закричал еле слышно Зеленый Муравей, пытаясь заглушить звериный гвалт. — Но разве наши предки не изгнали и навечно запечатали последнего их представителя давным-давно? Как его там? Эльф-Пердит?
— Немедленно замолчи, Муравей. Мы не произносим, ух, это мерзкое имя в слух. — запричитала Рыжая Сова, махая своими растрепанными крыльями. — Но ты прав. Действительно, ух, наши предки изгнали последнего из них из нашего мира. — продолжила Рыжая Сова, когда крики поутихли. — Последний "Ифрит", ух, был повержен очень давно, почти сразу, ух, как он стравил всех высших и развязал ту проклятую войну Богов и людей. Откуда могли взяться, ух, наследники этой проклятой силы, да еще и сразу двое, ух?
— Какая разница как и откуда. Эту нечисть нужно изничтожить. Без жалости и окончательно. Иначе они так и будут лезть. Раз эти смогли пробраться, смогут и остальные. — не унимался и продолжал брызгать слюной Старый Енот.
— А чего вы вообще на парня-то взъелись? — спросила удивленная Огненная Горгулья. — Как по мне, он вполне ничего такой. Крепкий, сильный. Я бы такого красавчика себе забрала. А вот девка, фу. Тощевата, да еще и грива розовая. — скривила она морду, посмотрев на Арибель.
— Ты просто еще слишком молода и глупа, чтобы понять. — фыркнул Высушенный Москит и его поддержал Старый Енот.
— Это я-то глупа? Да я по умнее тебя, засохший ты кровопийца. Как ты не помер то до сих пор еще? — ответила ему Огненная Горгулья и началась новая перепалка.
— Тише, тише. Пожалуйста, ух. — попыталась усмирить очередной гвалт Рыжая Сова. — Скажи нам кто ты, человек и как смог получить, ух, эту мерзкую силу?
— Я то? Зови меня — Виктор. Виктор Стоун. Дитя "Сисы". В смысле, Сисадмины. Наследник "Системы". Поработитель миров. Наверное. Последнее не точно. — ответил неуверенно я. — А силы я свои получил из-за ошибки той самой "Системы".
Врать
Ой, да ладно. Серьезно, что ли? Да я этих дрыщей одной левой размотаю, даже не моргнув.
— Что? Что ты несешь? Какой еще ошибки? "Системы"? Какой еще неведомой "Система"? Какой ты поработитель? Виктор Стоун. Пф-ф. Как смеешь ты вообще называть семя великим именем Стоун? — зафыркал Красный Медведь и его поддержали криками другие звери, но сквозь их вопли Рыжая Сова пыталась задавать вопросы дальше.
— Потише. Ну я же просила не разводить балаган, ух. — крикнула пернатая и дождавшись, когда, наконец, все замолчат, продолжила. — Так что за ошибка, ух, о которой ты говоришь? И как девушка получила, ух, тут же силу, что и у тебя? И почему ты назвал себя, ух, именем нашего старого друга — покровителя смертных, Бога Скалы?
— Ошибка, как ошибка. Откуда я знаю. Я в этом разбираюсь не больше вашего, если что. Я просто развивался единственным доступным мне способом и что-то пошло не так. А Ари. Арибель, то есть, просто присоединилась ко мне и получила мою силу так же благодаря "Системе".
– ответил я.
— Стоун, то есть Скалова, это я. — скромно ответила девушка. — Точнее мои родители. Просто у Виктора не было ни своего имени, ни рода, и я дала ему свои. Но наш покровитель давно умер. Как и мои родители. Так что…
— Это немыслимо. — вновь начал вопить Старый Енот. — Что вы вообще с ними разговариваете. Их нужно уничтожить, а не задавать всякие ненужные вопросы.
— Да подожди ты, старый, ух, идиот. — не выдержала Рыжая Сова и шлепнула крылом по голове Старого Енота. — Возможно это наш шанс все исправить, ух. Мне кажется, что именно про него говорил Песец.
— Песец, Песец. Этот старик давно выжил из ума и много нелепого говорил. Что толку его слушать? — снова разворчался Старый Енот. — Ничего из того, что он предсказывал не сбылось. НИ-ЧЕ-ГО. Кроме всего этого звездеца, что сейчас вокруг нас.
— И все же. Как же мы можем все исправить Сова? — спросила серебристая Лисица, заинтересовавшись словами, видимо, самой старшей из них. — Что, по-твоему, может сделать этот проклятый человек? Писец ничего толком не сказал в своем пророчестве.
— Мы можем, ух, отдать остатки своих сил и вернуть его назад, чтобы он, ух, исправил все то, что сотворил проклятый Аль, чтоб его, Ифрит. Тьфу. — ответила Рыжая Сова и все уставились на нее как на умалишенную.
— Отдать свои силы? Ты в своем уме вообще? — запротестовал Высушенный Москит. — Мы единственная защита останков этого мира. Если мы отдадим свои силы, все, что осталось, канет в небытие. Кто, по-твоему, будет поддерживать барьеры на этих осколках мира, если нас не станет?
— А что ты еще предлагаешь, ух? Наш мир уже погиб. Какой смысл держаться за его гнилые останки? Сколько мы еще, ух, протянем так? Без собственной паствы? Без пополнения кубоверов? А? Сотню лет, две? Ты потерял своего последнего наследника Москит, да и мы все. Некому больше продолжать наше дело. Лишь у, ух, Енота остался какой-то малец, которого он и сам уже несколько десятков лет не видел. Может и тот уже, ух, давно сгинул.