Зови меня Златовлаской
Шрифт:
– Как бы то ни было, тебе следует извиниться перед Максом и помириться с ним. Ты согласна?
– назидательно сказала я.
Ада кивнула, и мы пошли на урок.
На следующей неделе мне позвонил Стас и спросил, дома ли я. Услышав, что я как раз туда иду, он сказал, что будет у меня минут через двадцать, и отключился.
Стас появился у меня на пороге с огромной дорожной сумкой и стопкой бумаг в руках.
– Ты ко мне переезжаешь?
– шутливо поинтересовалась
– А что, можно? На самом деле я по делу. У Ревкова сейчас никого нет дома, а мне нужно передать ему эти тексты перед отъездом. Мой поезд через полтора часа, - ответил он, проходя в квартиру и разуваясь.
– А ты в курсе существования электронной почты, по которой можно пересылать текстовые документы?
– насмешливо спросила я.
– Я пишу песни от руки, - отмахнулся Стас.
– Пускай сам перепечатывает.
– Песни? Это тексты песен?
– не поверила я ушам.
– Да, я пишу песни для группы "Абракадабра". Я думал, ты в курсе.
– Нет, - я взяла в руки стопку листов и с интересом стала их перелистывать.
– А мне читать можно?
– Не думаю, что у меня есть способы запретить тебе это сделать.
– На самом деле ты мог кинуть бумаги к Ревкову в почтовый ящик, - хитро улыбнулась я.
– Я знаю. Я просто хотел увидеть тебя перед отъездом. Меня не будет несколько недель, - признался Стас.
– А куда едешь?
– в Москву, на обучение. Это связано с работой.
Я прошла на кухню и поставила чайник. Стас уселся на кухонный подоконник.
– Слушай, а почему ты сам не в группе?
– спросила я.
– Нет, я с музыкой так, и играть ни на чем не умею. А вот лирика - да, по моей части.
– А они тебе за это платят?
– Конечно, любой труд должен оплачиваться.
– А сколько?
– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, - рассмеялся Стас.
Мы попили чай и еще немного поболтали.
Когда Стас обулся и надел яркую оранжевую куртку, я потянулась к нему, чтобы поцеловать в щеку на прощанье, но парень быстро повернулся, и я угодила в губы. Смутившись, я быстро отпрянула.
– Смотри, пускай и медленно, но наши отношения движутся вперед, - хохотнул Стас.
– Такими темпами лет через пятьдесят мы переспим.
Я ударила Стаса в плечо. Он сгреб меня в охапку и крепко стиснул в объятьях. Закрыв за Стасом дверь, я принялась читать тексты песен, принесенные им.
Оказалось, что мой друг был потрясающе талантлив. Для меня стало откровением, как тонко и глубоко он чувствовал. Там и тут я встречала емкие метафоры и увлекательные аллегории. Тексты были продуманными, логичными и очень душевными.
От чтения меня оторвал звонок Ады. Она объявила, что поговорила с Максом. По ее признанию, разговор дался ей нелегко. Ада принесла ему свои извинения за
– Но, несмотря на все, он оставался каким-то закрытым и холодным, понимаешь?
– говорила подруга.
Удивительно, какими иногда сложными и запутанными могут быть человеческие отношения. Казалось бы, когда два человека нравятся друг другу, все должно быть просто. Ведь есть симпатия, есть взаимность. Что еще нужно?
Но нет, люди сами из-за своей гордости, из-за невозможности прямо заявить о своих чувствах выстраивают между собой толстые стены непонимания, которые порой очень трудно разрушить. Они выдумывают то, чего нет, а потом же сами обижаются на это. Ну что за дурацкая человеческая особенность самим создавать проблемы на свою голову?
На следующий день в начале пятого Ревков пришел ко мне, чтобы забрать авторские труды своего друга.
– Зайдешь?
– спросила я.
Влад замялся, очевидно, не зная, приглашаю я из вежливости или на самом деле хочу, чтоб он зашел.
– Давай заходи, - сказала я, раскрывая входную дверь пошире.
– Мама недавно шарлотку испекла, пальчики оближешь.
Ревков повиновался и, скинув кроссовки и верхнюю одежду, проследовал за мной на кухню. От осознания того, что Влад у меня в гостях и мы наедине, я ужасно разволновалась, ладони вспотели.
Влад присел на стул и с улыбкой наблюдал за тем, как я наливаю чай и разрезаю шарлотку.
– Я почитала тексты песен Стаса и пришла в полный восторг. Кто бы мог подумать, что он такой талантливый, - сказала я.
– Ага, его в школе учителя на руках носили: самый умный, самый талантливый мальчик. Его сочинения постоянно какие-то призовые места тут и там занимали.
– Я бы тоже хотела уметь так красиво выражать свои мысли. Иногда в душе все так бушует, а в словах все как-то блекло и бесцветно получается.
– Согласен. То, что мы говорим, ничто по сравнению с тем, что мы чувствуем, - с пониманием кивнул Влад.
Я налила ему и себе чай в чашки из маминого праздничного сервиза. Она доставала его только по особым случаям. Но я решила, что факт присутствия Ревкова у меня дома тоже можно назвать особым случаем.
– Златовласка, у тебя были когда-нибудь моменты, что тебе так хорошо, что хочется остановить время?
– вдруг ни с того ни с сего спросил он.
– Да, были. Когда родители подарили мне котенка и в этот день разрешили не ходить в школу, чтобы играть с ним. Или когда мы с мамой сидели дома в грозу, смотрели фильмы и объедались мороженым. Или когда я в самый первый раз пошла к Аде с ночевой и мы всю ночь играли в Барби. Или когда мы с тобой танцевали под песню Губина в клубе, - я резко замолчала, осознав, что болтаю лишнее.