Зови меня Златовлаской

Никандрова Татьяна Юрьевна

Мы гуляли, целовались, переписывались перед сном, но все же чего-то не хватало. Между нами не было определенности. После прогулки со страстными поцелуями он мог не писать мне по два дня. В школе был приветлив и мил, но все же не как парень со своей девушкой.

Пару раз я пыталась вывести его на разговор в стиле "кто мы друг другу", но он незаметно для меня самой съезжал с этой темы. Злиться на Пешкова было трудно, он был такой позитивный и легкий, что я со своими вечным анализом казалась себе слишком замороченной.

В

кафе я опоздала минут на десять, но все же пришла раньше Пешкова.

Когда мы сделали заказ, он коснулся моей руки и сказал:

— Ты сегодня как-то по-другому убрала волосы? Тебе идет.

Действительно, после долгой практики у меня наконец-то получилось заплести самой себе достойный "колосок".

— Надо же, ты заметил! В «Космо» пишут, что только 12 % мужчин замечают в женщинах смену прически или маникюра, — кокетливо отозвалась я.

— Я вообще очень внимательный! — усмехнулся Дима.

— А какого цвета у меня ногти? — спросила я, быстро спрятав руки по стол.

— Э… Розового? — он ткнул в пальцем в небо.

— Ха-ха, ты такой же как 88 % мужчин. Уже вторую неделю с этим цветом хожу, — рассмеялась я и вновь положила на стол руки с покрытыми черным лаком ногтями.

— Вот черт! — с улыбкой ругнулся Пешков.

Он пересел ко мне и нежно поцеловал. Сегодня он был в особенно хорошем настроении, много шутил и был ласков.

— Дим, мы столько времени проучились в одной школе. Почему раньше не общались?

— Просто раньше ты была маленькой.

— В смысле?

— Ну, в смысле ты выглядела как ребенок. А в этом году первого сентября я увидел тебя и офигел.

— Хочешь сказать, что за лето изменилась? Странно. Вроде я даже особо не подросла.

— Ну, кое-что у тебя точно подросло, — хитро улыбнувшись, ответил Дима.

Я захихикала и ткнула локтем в бок. Вскоре нам принесли заказ: "Цезарь" с курицей для меня и спагетти "Болоньезе" для Димы.

Наш ужин был в разгаре, когда дверь кафе открылась и внутрь вошла Яна Ширшикова. Я сжалась, мысленно надеясь, что она нас не заметит, но не повезло.

Увидев меня с Димой, она широко улыбнулась и двинулась к нашему столику. Черт бы побрал эту стерву. Почему она приперлась именно сюда?

— О, Янка, привет! Садись к нам, — Дима поднялся и обнял ее.

Садись к нам?! Я что-то упустила? Когда стало нормальным во время свидания приглашать за столик другую девушку?

— А я не помешаю? — поинтересовалась Яна, когда уже села за наш стол.

— Нет. Ты же не против, Саш? — Пешков посмотрел на меня невинными глазами.

Я кивнула и натянуто улыбнулась, в красках представляя, как Ширшикова в адских муках горит на костре.

— Ой, Димась, я только что с репетиции. Когда шла туда, было так тепло, а пошла обратно и чуть не околела. Все-таки осень уже чувствуется.

Ну какая дура! На дворе уже октябрь, а она

только сейчас поняла, что осень! Да в таком проститутском платье не то, что в октябре, в июле замерзнешь!

— А что за репетиция? — поинтересовался Пешков.

— Я же решила участвовать в конкурсе талантов, — гордо призналась Ширшикова.

Ха! Сомневаюсь, что судьи оценят ее талант вешаться на чужих парней.

— И чем будешь удивлять? — спросила я.

— Я спою песню Земфиры "Хочешь?".

Я подавилась соком. Серьезно? Да с ее писклявым голосом нужно петь что-то вроде "А я все летала" Блестящих. Ну какая Земфира?

Дима с Яной вопросительно посмотрели на меня.

— Извините, не в то горло пошло, — буркнула я.

— Саша тоже будет участвовать в конкурсе с танцем, — поделился Дима.

— Правда? — Ширшикова вскинула брови. — Значит, мы с тобой конкуренты?

Кошмар! Я только сейчас заметила, какие у нее шлюшные брови. Тонкие, искусственно удлиненные карандашом.

— Ага, конкуренты, — кисло отозвалась я.

Остаток вечера напоминал отстойную романтическую комедию, где две девушки соревнуются за внимание парня, а он настолько глуп, что ничего не замечает. Когда я поняла, что Ширшикова основательно расставила свои сети и наедине с Пешковым нам не остаться, я притворилась, что мне срочно нужно домой.

Дима поднялся, чтобы идти вместе со мной, но я была так взбешена его инфантильным поведением, что отказалась от его сопровождения, сказав, что дойду сама. Если честно, я рассчитывала, что он скажет что-то вроде: "Я пришел сюда с тобой, уйду отсюда тоже с тобой». Но он лишь пожал плечами и чмокнул меня в щеку на прощанье.

Домой я вернулась взвинченная до предела. Мама работала в комнате, папа гипнотизировал телевизор в зале. Завалившись на кровать, я позвонила Аде и пожаловалась на свой вечер. Подруга отреагировала именно так, как мне хотелось: обругала Пешкова с Ширшиковой и посочувствовала мне.

— Иногда мне кажется, что он влюблен в меня, а иногда создается ощущение, что ему плевать, — грустно сказала я.

— Как говорила моя бабушка, если есть сомнения, нравишься ты парню или нет, значит, ты ему не нравишься.

— Так говорила твоя бабушка или ВКонтакте? — с подозрением уточнила я.

— Не суть. Он мудак, Саш. Брось его.

— Для того чтобы кого-то бросить, надо как минимум начать встречаться, — вздохнула я.

На следующий день в школе, к моему удивлению, Дима подошел ко мне на перемене и извинился за то, что не проводил.

— Я потом подумал, как-то некрасиво вышло, я ведь пришел туда с тобой, — сказал он.

— Больше так не делай, — примирительно улыбнулась я.

Пешков был слишком милым, чтобы долго на него злиться. Я была рада, что он сам осознал свою ошибку и извинился. Это ли не признак зрелой личности?