Зоя. Том второй

Приходько Анна

– Я благословляю вас.

И поцеловал Катю в лоб.

Зое даже было немного смешно, когда она наблюдала за всем этим со стороны. Она сама с себя удивлялась: поведение Янека не приносило ей душевных переживаний.

Зоя давно это приняла. Она знала, что Катя в жизни Янека многое значит. И Зоя не лезла в эту связь, не разрушала её, не тревожила себя. Возможно Янек и правда относился Кате не так, как к дочери, но Зоя научилась жить с этим. В конце концов это стало вызывать у неё улыбку.

Эта тема была запретной для Зои. Она сама себе этот

запрет поставила и никогда в жизни его не нарушала.

Пока Зоя, Катя и Карина готовили праздничный стол, Янек и Николай уединились в другой комнате. Они беседовали очень долго.

Через несколько лет Янек признался, как был недоволен тем, что Николай жил с Зоей. Он рассказал и о том, что в тот день они с Николаем помахали кулаками. И Янек очень удивился тому, что Зоя не заметила синяк под глазом Коли.

А Зоя действительно не помнила никакого синяка. То ли он был незаметным, то ли счастье от возвращения мужа переполняло её, и не было смысла пристально вглядываться в лицо Николая.

Янек рассказал об этом уже после смерти Николая.

Тот праздничный стол, который накрыли тогда, был, по мнению Зои, самым лучшим. И ничего, что на нём было всего три банки с консервами, несколько буханок хлеба и немецкий шоколад. Николай сбегал домой и принёс этот шоколад.

Зоя Григорьевна потом очень любила рыбные консервы закусывать шоколадными конфетами. Конфеты всегда привозила Злата, она закормила ими всех.

Джан вернулся домой весной 1946 года.

Зоя и Янек встретили его с радостью. Но радости в глазах у сына не было.

Янек тут же спросил:

– Где жена?

Джан лишь опустил голову. А потом рассказал, что был у Валентины, что воспитывает она двух сыновей. Но сыновья эти не его.

– Как же так? – вздохнула Зоя. – Мне Валя писала, что сестра её погибла. Янчик об этом и не знает ещё. А о детях ничего не написала.

– Мама, хорошо, что не написала. Я же ради неё жив остался. Каждый день на войне я думал о ней, а она вот так… Она и сказала, что не стала подрывать мой боевой дух. А я, мама, если бы узнал об этом раньше, то лез бы под пули. Люблю я её, сил просто нет. Увидел её вчера. Моя же она, жена всё-таки. А она чужая. Я и простить был готов. Сказал, что воспитаем и этих, и других нарожаем. А она ни в какую. Больнее всего было слышать, что она меня больше не любит.

– Спасибо Вале за то, что не написала она тебе об этом, мудро поступила, – сказала Зоя. – А в остальном ей Бог судья. Мил насильно не будешь, сынок. С такой однобокой любовью очень тяжело жить, поверь мне.

Найти других поддерживающих слов для сына Зоя не могла. Она знала, о чём говорит. Лоран был тому примером.

И Зоя молила Бога, чтобы разбитое сердце её Джана быстрее склеилось и вновь полюбило.

Янек уже ночью, когда легли спать, сказал жене:

– Спасибо, родная, что дождалась меня и тогда, и сейчас. Я смотрю на сына и даже представить себе не могу, как это больно. Спасибо, Зоя, что не дала мне почувствовать эту боль.

– Я же люблю тебя, Янек. А у сына

всё по-другому. Если бы я могла, я бы кусочек своей любви к тебе в сына вдохнула, чтобы он поскорее встретил своё счастье.

– Что-то не получилось у наших детей такой любви, как у нас с тобой, – с сожалением в голосе произнёс Янек.

– А нужна она им, любовь такая? Я дышать без тебя не могла. И Злата до сих пор без Вани не может. Как я ей скажу, что нет больше Ивана? – ответила Зоя.

– Я буду рядом, справимся вместе, у Златы муж есть. Жалко Ивана. Макар как вспомнит о нём, так в глаза его смотреть не могу…

Злата и её муж летом 1946 года вернулись в Ростов. Зоя не смогла скрыть от дочери страшную новость. Сказала не сразу, а когда пообнимались, поговорили. Несколько дней Злата ни с кем не разговаривала. Плакала то в объятиях матери, то в объятиях отца.

Зоино сердце разрывалось на части. Она никак не могла помочь своей девочке, своей старшей доченьке. С ней были связаны самые лучшие дни Зоиной жизни. Когда Злата родилась, Янек принадлежал только ей, Зое. Не было тогда в их жизни ни Карины, ни Кати, ни ссылки… Были только Янек, Зоя и их маленькая девочка Злата.

Теперь Янек восхищался дочерью как тогда, когда она только родилась. И мысленно корил себя за то, что та повзрослела, а любви своей он дал ей мало. Их отношения после войны улучшились. Наверное, этому поспособствовало и то, что Катя жила уже своей семьёй и почти не приходила к Зое и Янеку.

Да и Злата предпочитала встречаться с родителями в своей квартире.

Янчик (сын Янека и Карины) приехал в Ростов в 1949 году. Он вместе со своей женой Таисией пробыл у родителей две недели. Потом каждый год навещал родителей до самой их смерти.

Янчик и Таисия воспитывали сына и дочь. Дети пошли по стопам родителей и оба стали военными врачами.

Младший сын Зои и Янека Александр женился в тот же день, когда и его брат Алексей. В отличие от Алексея Александр был счастлив в браке. И тоже прожил долгую жизнь. Умер в возрасте 93 лет. Его жена Евдокия умерла десятью годами ранее в 2003 году. Вместе они воспитали дочь Зою.

Джан в 1948 году женился на воспитательнице детского сада. У них родилось 3 сына.

Илья и его жена Лея вместе с детьми в 1937 году уехали в Германию. В семье Зои ходил слух о том, что Лее часто снилась её мать Матильда и умоляла переехать в Германию. Когда дочь решилась на это, Матильда сниться перестала.

***

Николай Алексеевич попал на могилку бабушки и дедушки только через два года после их смерти. У него было всего несколько часов, чтобы сходить на кладбище.

А фотографии и письма он забрал себе уже в 1990 году, когда продавали бабушкин дом.

Катя умерла в 1979 году, а Прохор в 1980 году.

Об Анне Левандовски, Софье, Германе Боровски у Николая Алексеевича нет никаких сведений.

Также неизвестны судьбы Евдокии Степановны и Джана.