Зойка моя! (сборник)
Шрифт:
Однажды вечером раздался телефонный звонок. Тревога охватила всех членов семьи. Геннадий и Арсений как-то беспомощно переглянулись, а Инна, испугавшись за мужа, побежала к телефону. Через минуту бледная женщина зашла на кухню, держа в руках белый листок бумаги.
– Нашли труп девушки, – начала она, и голос ее сорвался.
Гена схватил листок с адресом морга и рванул к двери. Арсений тут же выскочил за отцом.
– Я с тобой, – тихо произнесла жена, обнимая бледного Гену.
– Дорогая, оставайся дома с Игнатом. Я тебе позвоню, – так же тихо ответил муж и вышел из квартиры.
Инна прислонилась
– Отец, я поведу, – произнес Арсений и взял ключи из холодных рук отца.
Геннадий безразлично пожал плечами и отвернулся от сына. Тошнота подкатывала к горлу, и у него не было сил справиться с ней. Через несколько секунд его вырвало прямо на колесо автомобиля. Молодой человек тут же вытащил носовой платок, подал отцу, придерживая мужчину рукой.
– Ты как? – обеспокоенно спросил сын.
– Я выдержу. Поехали.
Шины зашуршали по асфальту.
Через сорок минут Геннадий и Арсений входили в здание морга. Сын крепко держал Покровского под руку. Страх за отца вытеснил все мысли из головы молодого человека. «Только бы он выдержал все испытания, выпавшие на его долю, – думал заботливый юноша. – Эти волнения убьют его».
Патологоанатом подвел предполагаемых родственников погибшей к столу и откинул простыню. Перед ними лежала миловидная черноволосая девушка.
– Это не она! – закричал Гена, а потом засмеялся. Нервы убитого горем отца не выдерживали, по постаревшему лицу катились слезы.
– Принесите успокоительное, – скомандовал молодой врач и усадил Гену на стул. Патологоанатом бросился исполнять неожиданный приказ, и через несколько минут Покровский пил капли, разбавленные водой. Он постепенно приходил в себя.
– Это не Зоя, – снова повторил Гена, но уже спокойным тоном.
– Все будет хорошо, папочка, – прошептал ему сын. – Мы найдем ее.
Арсений вывел из здания обессилевшего Геннадия. Мужчины остановились возле машины и глубоко вдохнули ночной воздух.
– Я люблю ее, – неожиданно произнес молодой человек.
– Я знаю, – в ответ сказал мужчина. – Я тоже ее люблю.
Освободившись от груза невысказанных чувств, отец и сын обнялись. Черное небо накрыло город плотной пеленой.
Глава 29
Здоровье Покровского-старшего все больше и больше тревожило Инну и Арсения. Мужчина почти не спал по ночам. Жена давала ему легкие седативные средства, которые помогали мужу задремать хоть ненадолго, но как только сновидения вторгались в его воспаленный мозг, он вскакивал в постели – холодный пот струился по его спине, а биение сердца заглушало все внешние звуки.
Разбитый, бледный, измученный Геннадий выходил на кухню и до самого утра задумчиво смотрел в окно. На небе занималась заря.
Арсений ставил себе будильник на шесть утра, чтобы перед приемом успеть заехать к пожилой няне в больницу. Стараясь не разбудить дом, он тихонько проходил на кухню и неизменно видел там сидящего, как изваяние, отца.
– Папа, ты бы отдохнул, – тревожился молодой мужчина, присаживаясь на стул.
– Найдем Зойку – отдохну.
– Если ты будешь так продолжать… – начал было сын.
– Как продолжать? – Геннадий повернул бледное лицо с черными
– Хоронить себя заживо. Так вот, если ты будешь так продолжать, то Зойку найду уже я один.
– Что ты от меня хочешь?
– Я хочу, чтобы ты внимательнее относился к своему здоровью, папа. Я тебя очень люблю, ты мне нужен. И Инне, и Игнату ты нужен. А главное – ты нужен нашей Зайке.
Гена махнул рукой, эти разговоры утомляли. Мужчина знал, что через час выйдет Инна и начнется то же самое. Вздохнув, он решил съездить на студию, где не был с того момента, как пропала дочь. Руководство вошло в положение, тем более что в летние месяцы никогда ничего не снимали, а показывали повторы. Но сейчас была осень, а значит, пришло время возвращаться.
Покровский ехал с новой идеей – ему хотелось сделать такое ток-шоу, которое бы помогало искать пропавших людей. Пока он общался с правоохранительными органами по поводу исчезновения дочери, он видел, как много семей потеряли своих родных. Милиция не может искать всех сразу, потому что не обладает достаточным штатом сотрудников и не располагает необходимым бюджетом. Делом семьи Покровских занимались лучшие кадры, но это только потому, что и Геннадий, и Ник заплатили хорошую сумму денег. А ведь сколько семей, которым не по карману купить детектива! И сейчас Гена обдумывал идею создания такого телепроекта, в который обращались бы люди, нуждающиеся в той же помощи, в какой нуждался сам ведущий. Еще много было нюансов, требующих дальнейшего размышления и обсуждения, но зерно уже попало на благодатную почву, и надо было лишь удобрять его, чтобы оно проросло.
После напряженного рабочего дня Гена приехал очень уставшим и голодным. Уже за столом он почувствовал, что засыпает, и, поцеловав жену, отправился в комнату. Когда Инна зашла, ее муж крепко спал. Женщина улыбнулась: «Слава Богу, сегодня он впервые заснул самостоятельно, без лекарств. Неужели работа пошла ему на пользу?» Но ночью мужчина опять проснулся от кошмара, который терзал его мозг.
В тот день Гена чувствовал себя особенно уставшим. Боль сдавливала виски, затылок ныл, любое движение давалось с трудом. Покровский даже хотел уехать домой, но на этот день были назначены съемки. На ведущего наложили грим, пытаясь в его серое лицо с синяками под глазами внести человеческие краски. Но если внешний вид можно было исправить, то внутреннее состояние коррекции не поддавалось. Ценой нечеловеческих, по мнению Геннадия, усилий съемочные три часа завершились, и мужчина, не снимая грима, вышел к машине. Шум в ушах заглушал звуки окружающей его действительности. «Надо ехать домой», – решил Покровский и сел за руль.
Когда до дома оставалось не более пяти километров, густая пелена встала перед глазами, а руки свело судорогой. Водитель съехал на обочину и остановился. «Я не могу вести машину, – подумал Гена и полез за телефоном. – Надо позвонить сыну».
Арсений примчался прямо из института лечебного питания, где вел прием. Молодой человек почти ничего не понял из того, что в трубку бубнил родной голос, но почувствовал, что Гене очень плохо. Машину отца врач увидел на обочине шоссе – в салоне без сознания лежал Покровский.