Зрачок Истины
Шрифт:
– Да что в нем такого? – удивилась Олеся.
– Он красавчик! Спортсмен!
– Он просто отлынивает от учебы. И в универе его держат только из-за спорта. Он же тупой!
– Зато какие мускулы!
– Лучше бы в голове что-то было.
И Олеся пошла дальше, бросив на Горенко пренебрежительный взгляд. Её раздражал тот факт, что она может ему нравится. Ведь он даже не был её достоин.
3 глава. Шаг первый
С утра Олесю
Олеся с трудом заставила себя подняться с кровати. Она поздно ложилась, а перед сном объедалась всякой дрянью (в основном, бутербродами и сладостями). В общем, вела такой образ жизни, словно запрограммировала себя на самоуничтожение. Но на фоне недавней смерти Юли, все эти проблемы казались такими смешными и глупыми. Просто вполне себе взрослая девушка не может взять себя в руки – именно так себя ощущала Олеся, ковыляя в разношенных тапках до ванной. Оттуда она, вся мокрая, после душа, направилась к холодильнику, где из еды оказалась только одна шоколадка и та горькая. Затем, перекусив тем, что было, Олеся наспех оделась и поехала на похороны Юли. Хотя даже не была уверена, стоит ли ей там появляться.
Так или иначе, Олеся прибыла на кладбище, и сомнения всё еще переполняли её. Она старалась их побороть, молча продвигаясь мимо могильных плит, к толпе, собравшейся возле гроба Юли.
К счастью, Олесе удалось затеряться среди зевак, коих собралось не мало. Она невольно просочилась сквозь толпу, поближе к гробу, где лежало тело Юли. Ладони девочки были сложены одна на другую, а под большим пальцем левой руки красовалась татуировка в виде крохотного сердца. Олеся никогда не понимала, почему некоторые люди так любят уродовать и мучить свое тело. Но думать об этом слишком долго ей и не пришлось. Вскоре её окликнула Жанна Александровна:
– Ты что тут делаешь? – Жанна старалась говорить как можно тише. Но для Олеси её слова звучали также громко, как молоток, забивающий крышку гроба. Она смутилась, будто вся толпа, собравшаяся в тот день на кладбище, смотрела на неё в ожидании ответа. (Впрочем, так казалось лишь ей). И она не знала, что ответить в свое оправдание.
Бывшая руководительница дала ответ за нее:
– Уходи сейчас же!
– Оставайтесь, – вмешался высокий мужчина средних лет с проседью.
Затем он поздоровался и представился дядей Юли, и он же являлся её опекуном.
– Юля упоминала, что вы помогали ей по английскому, – сказал он. – Так что оставайтесь!
Но Олеся решила уйти, заранее поблагодарив его и попрощавшись. Она не хотела никого смущать своим присутствием. А еще больше она не хотела смущаться сама, но никак не могла это прекратить.
К тому же её внимание привлек тощий парнишка, с которым Юля когда-то делила одну парту. Он вел себя не как все остальные – прятался за стволом дерева, будто хотел остаться незамеченным. И надо признаться, у парнишки это почти получилось.
– Постой! – крикнула она ему вслед.
Его имени она не помнила и даже не пыталась запомнить. Чужие имена её мало интересовали. Она запоминала лица, слова, характер, но только не имена. Но всё же парнишка остановился, скорее, из любопытства, и удивленно посмотрел на неё.
– Ты же сидел за одной партой с Юлей Никитиной? – проговорила Олеся. Это единственное, что она помнила о нём.
– Бывало, – ответил он, уже собираясь уйти.
– Вы с ней общались? – остановила его Олеся.
Он кивнул и присел на камень. После короткого молчания он спросил:
– Вы знаете, как она умерла?
– Немного.
– А я всё сам видел.
Он опустил голову вниз.
– Можешь не рассказывать, если не хочешь.
Но он посмотрел на Олесю, и по его взгляду она поняла, что он твердо намерен ей об этом рассказать. Ему просто необходимо было с кем-то поделиться.
– У нас была пробежка, – начал он, – на физ-ре.
Затем он пересказал ей все, что было в тот день и час на стадионе, не упустив ни единой мелочи. Когда он, наконец, закончил, он несколько секунд помолчал и добавил:
– Говорят, она отправилась антидепрессантами. Это всё из-за него.
– Из-за кого?
– Да так…
– Из-за парня?
– Не было у нее парня, – выпалил он, будто его задевала сама мысль об этом. Затем после недолгого молчания добавил:
– Ей нравился один… Какой-то Петр. Она все время о нем говорила: Петр то, Петр это. Он был старше её.
– Кто-то со школы?
– Нет, – протянул парнишка, – они познакомились в «Магнолии», кажется.
– Где?
– В клубе, где он всё время тусуется. Сами знаете, зачем туда парни ходят.
Олеся кивнула, хотя пока не спешила с выводами.
– Я ей говорил с ним не связываться, – продолжал парнишка, – она не слушала. Я думаю, она из-за него умерла.
– Он обидел её?
– Не знаю. Кинул, наверное. А может, что похуже.
«Несчастная любовь, – подумала Олеся, – что может быть хуже в подростковом возрасте».
– Ты видел этого парня?
– Да, он как-то заезжал за Юлей в школу на своем форде допотопном.
– Что за форд? Цвет? Номер?
– Да, откуда я знаю. Какой-то старый, красный, – подумав несколько секунд, он добавил: – Не впечатляет! У него на заднем окне какие-то наклейки странные.
– Какие именно?
– Да какой-то медицинский юмор. Фигня, короче.
– А его самого описать можешь? – поинтересовалась Олеся.
– Нет, я его не разглядывал. Но он, наверное, красавчик. Так Юля говорила.
– Высокий? Накаченный? Стройный?
– Не знаю.
Такое описание вряд ли помогло бы Олесе найти Петра.
– Есть у него какие-то особые приметы? – поинтересовалась она.
Парнишка лишь пожал плечами.
– Может, тату? – предположила Олеся, вспомнив татуировку на ладони Юли.