ЗУ 2
Шрифт:
Вот такие вот тут правила. Пока тебя не представит другому человеку кто-то из членов Семьи, ты не имеешь право обсуждать с ним дела мафии. Даже если вы - двое братьев или отец и сын.
– Ну что, пошли?
– спросил Джо.
– Ждем, - ответил Генри.
– Сейчас ещё люди должны приехать.
– А кто еще-то?
– удивился я.
Из-за поворота выехали еще три машины. Раскрашенные в безумно яркие цвета, и с воздухозаборниками, торчащими из капота. Заложив резкий вираж, одна из них въехала на парковку и остановилась рядом с нами.
Двери тачек раскрылись, и наружу вышли парни в кожаных куртках, вооруженные автоматами. И все они были чернокожими. Нет, мы и раньше работали с негритянской бандой, но с чего это вдруг они решили оказать нам вооруженную поддержку.
Один из них, в полностью черной куртке, в черной футболке поверх которой висела огромных размеров золотая цепь, и со шляпой на голове, двинул к нам. Он протянул руку Генри, и тот пожал ее.
– Ну что, все готовы?
– спросил он.
– Только вас и ждали, - ответил наш капо.
– Вы сделали то, что вы просили?
– Точно, - кивнул негр.
– Докеры вооружены и готовы начинать по нашему сигналу.
Ага, значит, вот зачем их позвали. Ведь среди работников порта всегда была куча негров. Кому, как не им, пронести туда оружие? Хотя вряд ли они смогли передать им что-то покруче пистолетов, ведь длинноствол незаметно уже не внесешь.
– Тогда пошли, - Генри открыл дверь машины, вытащил из него дробовик, дернул помпу, досылая патрон.
Я открыл багажник тачки, вытащил из него доставшийся мне после той сделки MP-40. Да, урона он наносит поменьше, чем Томпсон, но зато и с отдачей легче справляться.
Мои товарищи тоже вооружились. Мы двинулись ко входу в порт.
Наверное, это выглядело даже красиво: полтора десятка парней в дорогих итальянских костюмах, и со шляпами на голове, куда-то идут. Весь вид портили негры, которые оделись по рабоче-крестьянски.
Генри прошел через вход, миновав заграждение, остановился напротив будки охранников, махнул головой, мол, выходи.
Из будки вышел пожилой мужчина в униформе. Кажется, что он перепугался настолько, что не мог смотреть никуда кроме дула ствола в руках нашего капо.
– Видел что-нибудь?
– спросил у него Бруни.
– Нет!
– закричал старик.
– Не видел я ничего!
– Ну и вали тогда отсюда, - Генри махнул стволом в сторону выхода.
Охранник подорвался и побежал прочь, очень даже резво для своего возраста. Понятное дело, что его работа всего лишь шлагбаум открывать. За безопасность тут отвечают совсем другие люди.
Генри вошел в будку охранника, утопил кнопку, и шлагбаум поднялся. Мы вошли на территорию порта.
Работяги, увидев нас, не разбегались, а смотрели с любопытством. Уверен, что когда начнется перестрелка, они уже не будут вести себя так беспечно. Станут прятаться, кроме тех, что должны поддержать нас с оружием в руках.
С их точки зрения все было вполне себе однозначно: русские жестоко подавили забастовку, а семья
Уж не знаю, что там будет дальше, но сомневаюсь что дон будет доить докеров так же, как русские. Если подумать, то в случае нашей победы мы станем полноправными владельцами города. Ни китайцы, ни тем более евреи не смогут нам ничего противопоставить. С узкоглазыми никто связываться, естественно, не будет, а вот еврейскую банду можно будет прогнуть под себя.
Навстречу нам вышло семь человек, все они оказались вооружены дробовиками и одеты в обычные кожаные куртки. Скорее всего, рядовая охрана доков.
– Чего вам тут надо, макаронники?
– заорал один из них.
– Это наша корова, и мы ее доим!
– Я дважды повторять не буду, - сказал Генри.
– Валите отсюда подобру-поздорову, и тогда останетесь целы. Если нет, то нет. Это будет ваш выбор.
– Нет, ну ты не понял, а?
– спросил русский.
– Это наша корова, и мы ее доим!
– Вам лучше убраться, причем на другое побережье, а еще лучше сразу обратно в Россию. Когда вы напали на ресторан нашего дона, то подписали себе смертный приговор. Так что порт теперь наш.
Но русский не внял его словам и продолжил быковать.
– Ты что, глухой? Это наша корова, и мы ее доим!
Он что, больной что ли? Чего он заладил про эту корову-то? При чем тут вообще это животное, конечно, бесконечно полезное, потому что дает нам мясо и молоко. И все-таки?
Генри обреченно вздохнул и нажал на спусковой крючок. Русского снес заряд крупной дроби, он завалился на землю. Остальные тоже стали стрелять. Я высадил длинную очередь веером от бедра, чтобы задеть как можно большее количество врагов. Урон у моего автомата был не слишком высок, а попасть из него в голову было бы проблематично.
Враги наши не успели выстрелить ни разу, как оказались убиты.
Генри повернулся к работягам, что стояли вокруг и глазели на происходящее.
– Ну что, вы с нами, или как?
– спросил он.
– Если с нами, то хватайте ружья, и пошли. Если нет, то идите по домам. Сегодня работы уже не будет.
Один из докеров, пожилой дед с седыми усами и в кожаной куртке, шагнул вперед.
– С вами, - он подобрал один из Винчестеров, сноровисто выгреб из карманов русского несколько патронов.
Остальные работяги тоже расхватали оружие, кто-то достал свое. Видимо, из того, что пронесли сюда негры.
– Пошли, - Генри двинулся дальше.
Я перезарядил автоматик, и мы двинули вдоль берега, мимо высокого крана, а помощью которого, очевидно, на корабли грузили тяжёлые грузы.
Из-за одного из контейнеров навстречу нам выскочил человек с винтовкой. На этот раз отреагировать не успели уже мы, и он за пару секунд высадил по нам весь магазин, и тут же скрылся за поворотом, только мелькнула в воздухе вылетевшая из его оружия обойма.