Зуб дракона

Уилсон Н. Д.

Руперт повел Антигону дальше, мимо длинного стола в противоположный угол комнаты, где сходились две оконные рамы. На диване, погребенный под ворохом подушек, лежал старик. Своими пустыми, выцветшими глазами он неотрывно глядел в потолок. Рядом с диваном пустовали два кресла. У старика были редкие белые волосы, длинные, касающиеся его заостренного подбородка. Его изрезанное глубокими морщинами несвежее лицо пестрело пятнами. Он уже давно не брился.

Спиной к окну, непреклонно скрестив руки на груди, стоял веснушчатый мальчик. Его лицо с резкими чертами будто высек

из камня своенравный скульптор. Тот самый мальчик с картины, который только слегка кивал, и все без исключения подчинялись.

На секунду он задержал взгляд на Антигоне, а затем повернулся к Гривзу.

— Прошу вас, мистер Гривз, — сказал он. — Вас выслушают.

Руперт быстро и кратко пересказал все услышанное от Антигоны. Черты лица мальчика еще сильнее заострились, и брови нахмурились. Когда он заговорил, в его голосе зазвенел металл.

— Стерлинг и Родес обвиняются в преступлении на основании того, что рассказал Ученик, услышавший что-то от швейцара?

— Нет, — ответил Руперт. — Не обвиняются. Еще нет. Я поговорю с обоими, когда их найдут.

Старик на диване заерзал, не сводя глаз с потолка.

— Феникс идет…

Гривз быстро повернулся к нему.

— Да, сэр. Возможно. Но ворота укреплены, охрана усилена, Хранители предупреждены, и все мои охотники выйдут на службу сегодня ночью.

Брендон помахал рукой в сторону кресел перед собой.

— Сядьте.

Руперт указал кивком Антигоне на кресло и затем сел сам.

Старик закашлялся и затем заговорил. Странное клокотание в горле огрубляло его мелодичную, напевную речь, словно в масле попадались жесткие песчинки.

— Прошло уже двадцать лет с тех пор, как мой брат бросил Ордену вызов, и два года с тех пор, как он последний раз повышал на меня голос. Сейчас он уже готов, и он ничего не боится. А что с зубом? Что с маленькими Смитами?

— Я привел с собой Антигону Смит. Она сидит рядом с вами.

Старик неожиданно быстро и легко сел и посмотрел ясными, светло-голубыми глазами на Антигону. Одеяла упали к его ногам.

— Мисс Смит, — начал он, касаясь взглядом ее кожи, волос и рук. Она была в наглухо застегнутой кожаной куртке, но под его взором почувствовала себя абсолютно голой и незащищенной. — Мой отец, мисс Смит, был ужасным, чудовищным человеком. Мой брат Эдвин, или Феникс, как он теперь предпочитает себя называть, пошел по его стопам. Вы не сравниваете их со мной?

Антигона беспомощно посмотрела на Руперта. Его потемневшее лицо избороздили грустные морщины. Он смотрел на Брендона.

— Должна ли я? — спросила она.

— Нет, — ответил Брендон. — Но если завтра вы еще будете живы, то, скорее всего, станете. Где зуб, мисс Антигона? Осколок драконьего клыка, оставленный вам мистером Скелтоном, вором и лгуном.

— Я не знаю, где зуб, — проговорила Антигона. — Мой брат пропал. Нужно найти его. Он носит зуб с собой.

Старик фыркнул и провел костлявой, истощенной рукой по своим белым длинным волосам. Его взгляд расфокусировался.

— Вы ищете сразу двух своих братьев. А я бы от всей души желал не найти своего. Но просто желать чего-то —

абсолютно бесполезное занятие. Он придет, мисс Смит. Этой ночью. Недолго вам довелось пробыть в Эштауне. Это поместье стоит на пороге гибели.

Руперт стоял молча, сжав челюсти и кулаки. Брендон вздохнул.

— Подождите минутку, Гривз. Не бросайтесь сразу в гущу сражения. Девочке еще нужно увидеть кое-что.

Он махнул рукой в сторону приоткрытой двери.

— Там, внутри.

Антигона с Рупертом подошли к двери. Антигона оглянулась на строгого мальчика. Он стоял на том же месте, скрестив руки и сжав губы.

Они оказались в полутемной комнате, пропахшей чем-то странным. У стены стояла большая кровать, увенчанная клубком измятых простыней. У изголовья выстроились чаши с пеплом от благовоний под маленькими, потускневшими от времени металлическими иконками.

Напротив шкафа был подвешен экран Антигониного проектора. Сам проектор был водружен на стопку книг на маленьком столе, уже подключенный и готовый. Две ее камеры лежали в раскрытых чехлах неподалеку.

— Что здесь происходит? — Антигона бросилась вперед. — Как они попали сюда? Кто-то починил линзы. Они же расплавились в пожаре! — Она повернулась к полурасплавленному проектору. — Там нет пленки. Нечего проигрывать.

Вместо ответа Руперт щелкнул выключателем, и пустые бобины начали крутиться. В воздух взмыла полоска света, и экран ожил.

Дэн вел машину. Беззвучно двигались «дворники».

— Это же мой фильм, — сказала Антигона. — Откуда он взялся? Как это произошло?

— Линза, — отозвался Руперт. — Он запечатлел все на линзе.

Антигона присела и потянулась к проектору. Руперт остановил ее и заставил подняться на ноги.

Картинка запрыгала.

Дэн лежал на больничной койке. Его глаза были закрыты, ноги и грудь обнажены. Теперь стало видно, какой он худой, бледный и истощенный.

Антигона страдальчески закусила губу и прикрыла рот рукой.

— Что за…

Дэн стал меняться. Его руки вытянулись. Грудь, мышцы на руках и ногах стали мощнее. Ноги, закованные в металлические лангеты, на глазах удлинялись. Волосы отросли, стали черными, как вороново крыло, затем снова приобрели мягкий пшеничный оттенок. На голове появлялись и исчезали ровно выбритые дорожки. Паутина трубок и проводов опутала его тело и затем исчезла. Под ребрами выросли ряды мускулов. И внезапно по всему его телу выступили синяки и кровоподтеки, над бровями показалась рваная рана, а на шее — след страшного укуса.

Губы были разбиты, и левый глаз опух и закрылся. Правый был раскрыт и безжизненно и равнодушно глядел в пустоту.

— Он жив? — спросила Антигона. Она судорожно вцепилась в руку Гривза. — Что произошло? Скажите, он жив?

Руперт стоял, безразличный и неподвижный, как изваяние. Картинка на экране подскочила. Снова начался Антигонин фильм. Сайрус улыбался у постели мамы. Антигона расчесывала ее волосы и целовала в лоб.

— Нет, — прошептала Антигона. Она затрясла головой и отвела взгляд. Но потом страшным усилием воли заставила себя смотреть дальше.