ЗУБ МЕГАЛОДОНА

Рябинин Виктор

– Очень странно. Отчим совсем не пьет, – засомневалась девушка в происходящем.

Пересилив себя, Ева зашла в квартиру. Пахнуло солёными огурцами и жареной картошкой.

Мама выглянула с кухни и вытирая руки о голубой передник, радостно сообщила:

– А у нас гости! Мойте руки, и к столу!

Ева поплелась мыть руки. Саша сказал, что есть не будет и прошмыгнул в её комнату.

– Парень, называется, – грустно подумала Ева. – Я на него надеялась, а он бросил на съедение этому инопланетянину.

Почему-то Ева уже не сомневалась, что старичок –

самый настоящий пришелец из других миров. Девушка долго мылила руки жасминовым мылом, потом ещё дольше их вытирала их розовым махровым полотенцем. Ей казалось, что пока она мылит руки, с ней ничего плохого не произойдёт. Но мама снова настойчиво позвала дочь из кухни. Пришлось идти к ним.

Картина была необычная и странная. Отчим, раскрасневшийся и радостный, чокался коньяком со старичком. Мама поставила перед Евой тарелку с аппетитной жёлтой жареной картошкой.

– Мы очень рады познакомиться с твоим преподавателем из университета, – радостно констатировала мама.

– Ах, это мой преподаватель? – удивилась и возмутилась девушка.

– Мы счастливы, что ты делаешь такие успехи в изучении математики, и тебя выбрали, как представителя от вашего университета для поездки в Таврополис.

– Мама, да такого города не существует, – хотела закричать Ева, но почему-то не могла открыть рот. Слюна стала вязкая как клей и не давала открыть рот.

– Мне что-то подсыпали в тарелку, – поняла девушка. – Интересно, только мне или родителям тоже?

Мама болтала, не переставая, о том, как повезло Еве, и как будет здорово ей жить и учиться в этом самом Таврополисе.

Ева изо всех сил напрягла челюсть и смогла открыть рот:

– Мама, это не преподаватель совсем! Ты что, не видишь? Этот гадкий старик хочет меня уничтожить!

Внезапно, мама остановилась на полуслове, отчим тоже замер, не донеся рюмку до рта. Серый пиджак достал из кармана брелок и два раза нажал на него, наведя на маму и папу. Их тела сначала поблёкли, а потом стёрлись, развеялись в воздухе как дым.

– Это были голографические изображения, – догадалась Ева.

К ней вдруг вернулось мужество и уверенность, потому как поняла: она нужна этому старику.

– Итак, чего вы хотите? – Ева направила вопрос старику, сцепив руки под подбородком, наверное, чтобы челюсть не тряслась от страха.

– Вы уже догадались, что стали результатом эксперимента? – серый пиджак выражался вежливо, как профессор из университета, не зря родители ему поверили.

– Не результатом, а жертвой! – съязвила Ева. – И как родители смогли на это пойти?

Она вдруг вспомнила, что это были не родители, а только их голограммы. «А! Да, ладно!», – с досадой отмахнулась она от этих мыслей и прислушалась к словам старика. Он продолжал:

– …нашей целью было создать форму жизни, симбиоз робота и человека, которая бы обладала качествами робота, но могла расти и развиваться, как обыкновенное живое существо. Ваши родители дали согласие на ваше участие в эксперименте ещё до вашего рождения.

– Какая чушь, – хотела сказать Ева, но не

могла, и не из-за клея во рту. Она вдруг вспомнила эти постоянные обследования, которые ей делали в научно-исследовательском институте, где работала мама, вроде бы из-за заботы о её здоровье. Эти бесконечные таблетки и микстуры, которые она принимала всё детство, эти странные ограничения, которые её окружали: никуда не ходить, сидеть всё время дома, а если выходить, то только с отчимом или с мамой. И даже сейчас, когда она училась в университете, Ева не могла без разрешения родителей особо никуда ходить.

– Как это они с Сашей мне разрешили встречаться? – подумала Ева – Или это была ещё одна возможность наблюдать за мной?

Тут, как будто услышав её мысли, из коридора показался Саша и с виноватой улыбкой присел на табурет.

– Ты уж прости меня, – прошептал парень.

– Александр – наш волонтер, помогает в научных исследованиях, – важно сообщил старик.

– Очень способный волонтер, – съязвила Ева, хотя на глазах наворачивались слезы обиды.

Ева сцепила зубы, чтобы не расплакаться, и всё равно разревелась. Ей было уже всё равно, что о ней подумают эти люди, слёзы лились непрерывным потоком. Глаза щипало от туши, но девушка никак не могла остановиться.

– Необходимо провести дополнительные исследования, – услышала Ева голос серого пиджака, – эмоции нестабильны. Во время скачков роста организма наблюдаются разрывы кожи.

– Да, я заметил, – ответил голос Саши.

– И что мне теперь делать? Что? – Ева вытирала глаза, размазывая тушь ещё больше по лицу.

– Ничего, – ответил серый пиджак, – просто жить. Эксперимент ещё не закончен.

– И как мне жить после этого всего? – она махнула рукой в сторону Саши.

– Очень просто, мы слетаем куда наметили, быстренько возьмём все анализы. Потом получше зашьём вашу ногу, – усмехнулся старик, – и завтра утром вернём вас домой. Будете как новенькая, даже лучше.

– Я ничего не вспомню, – начала догадываться Ева.

– Умница, – подытожил разговор старик.

После этого Саша взял её за руку и нежно надел кольцо из серебристого металла на безымянный палец. Кольцо начало излучать тепло и расслаблять тело девушки.

– Эх, не так я представляла себе этот миг, – подумала Ева и вырвала руку.

– Я вижу, у вас все получилось, – пыталась язвить Ева, хотя её все больше клонило в сон. – Где, кстати, мои родители? Что вы с ними сделали?

– С ними будет все в порядке, – голос старика звучал все тише.

Перед тем, как провалиться в пустоту, Ева отчетливо услышала приказание старичка: «Ева, сейчас ты перенесешься в город Таврополис на много веков назад. Там проживает древнее племя тавров. Запомни, ты выполняешь повеление Ифигении, дочери Агамемнона и Клитеместры, служительницы Артемиды – вечно юной богини охоты, богини женского целомудрия, покровительницы всего живого на Земле. Твое тело будет тут, а душа и сознание – там. Ты принесешь нам из прошлого самую ценную реликвию этого города… Самую ценную…