Зубы дракона
Шрифт:
– Напрасно ты не позвал меня…
– Ты пришел незваным…
– Но ты меня не выпустил. У меня почти получилось. Почти получилось. Еще немного – и мы бы с тобой…
– Я бы убил людей…
– Ты их и так убил.
– Но я теперь на свободе, могу идти, куда хочу… И что мне это дало? – голос Шатова теперь звучал глухо, увязая в паутине.
– Ты на свободе… А я?.. – спросил Дракон.
– А ты в аду, – ответил Шатов, – и ты навсегда там останешься.
– А ты? – Дракон исчез в путанице пустых слов, словно
– А что я?
– Ты еще не хочешь поменяться со мной местами? Ты еще не понял, что здесь я только испытываю муки, как наказание за грехи. Только наказание. Никто не может его уменьшить, но и увеличить его никто не может. А ты…
…ты… ты… ты… ты… ты… ты… ты…
– Ты уже знаешь свою судьбу? Ты знаешь ту боль, которую для тебя уготовили? Знаешь, что еще придумают для тебя эти люди? – кокон вокруг Дракона становится туже, и голос звучит глуше.
– Мне все равно, – отвечает Шатов.
– Все равно?
– Хуже уже не будет, – Шатов пытается стереть с рук кровь, но она въелась в его кожу.
– Ты так полагаешь? – Дракона уже почти не слышно, отдаленный отзвук, не более.
Но эхо все равно подхватывает шелестящее …полагаешь… полагаешь… полагаешь…
– Это только начало. Ты называл меня чудовищем, Шатов, а как ты назовешь тех, кто меня в это чудовище превратил? Как ты их назовешь?…
…назовешь… назовешь… назовешь… назовешь…
– Они не просто уничтожать тебя, нет, они обдерут с тебя прошлое и настоящее, как кожу. С тебя живого. И начнут втирать в открытую рану соль лжи. Ты думаешь, что уже знаешь боль? Ты познал только ту ее крупицу, которую соизволили тебе подарить они…
– Кто они? Замок? – Шатов попытался отбросить паутину с лица, но рука прилипла к бесконечной путанице слов и их отражений.
– Замок… – прошептал кокон. – Это только название. Только название… название… название… название…
И тишина. И эхо отражало тишину, заполняя ее шершавой плотью все сознание Шатова.
Бесшумно Шатов протянул руку к кокону. Бесшумно провел по его окаменевшей поверхности ладонью. По непроницаемой каменной поверхности.
Окликнуть? Стукнуть в нее? Зачем? Он что-то хотел спросить у Дракона. Что важное. Такое, на что может ответить только Дракон. Шатов еще раз провел рукой.
Тишина.
И вдруг тишина сменилась грохотом. По кокону пробежала трещина, разветвляясь и извиваясь, как молния. Кокон взорвался, расшвыривая в стороны обрывки паутины и клочья тишины.
Слова вспыхнули, как тополиный пух, пламя мгновенно пробежало по всей вселенной, жадно обняло Шатова. На месте кокона поднималось облако взрыва, поднималось медленно, набухая кровью и переливаясь огнем.
Облако пульсировало, словно под его поверхностью пряталось нечто… И Шатов попятился, зная, что сейчас произойдет.
И полыхнула вспышка, сжигая все, сжигая даже огонь. И из вспышки этой родился Дракон.
Распахнувшиеся
Дракон счастливо захохотал, опрокидывая звуком своего голоса скалы.
– Мне больше не нужно ждать твоего приглашения, – крикнул Дракон, и с неба горстью песка осыпался Млечный путь. – Я теперь могу сам выйти наружу, прорасти сквозь время и сквозь твою плоть.
Шатов молча смотрел на чудовище, прикрыв глаза от песка рукой.
Он уже все знал. Все. Знание это было в Шатове с самого начала, еще до того, как он впервые встретился с Драконом, еще до того, как Дракон попытался сделать из него свою гончую.
У Шатова было знание и было предназначение. Оно было в нем всегда, как тайна в ларце, от которого, играя, потеряли ключ. И сейчас это знание пробивалось наружу, как Дракон из кокона.
– Ты не сможешь причинить мне вреда, – сказал Шатов.
– Ты сам уничтожишь себя, – сказал Дракон, и поток жидкого огня ударился в небо и потек к горизонту, оставляя на небе прогоревшие дорожки сажи.
– Я уничтожу тебя, – сказал Шатов.
– Для этого тебе придется уничтожить и себя, – пророкотал Дракон, и новые ручейки сажи пролегли по небу.
– И я уничтожу тех, кто породил тебя, – крикнул Шатов.
– Нет, – выдохнул столб черного огня Дракон. – Ты не сможешь их уничтожить. У тебя есть шанс. Есть шанс!
Теперь уже по небу пробежала трещина, начала осыпаться голубая штукатурка.
– Какой шанс? – спросил Шатов.
– Какой шанс? Ну, ты же умный, Шатов, придумай. Сам придумай!
– Какой шанс? – снова крикнул Шатов.
Глаза Дракона оказались вдруг возле самого лица Шатова.
– Ответь на мою загадку, а потом я отвечу на твой вопрос, – предложил Дракон. – Ответишь – подскажу.
Голубая штукатурка осыпалась, обнажая ноздреватую поверхность старой кирпичной кладки.
Шатов попытался отвернуться, но глаза Дракона держали его крепко.
– Ответишь – подскажу, – снова прошипел Дракон.
– Спрашивай, – выдохнул Шатов.
– Ай-ай-ай-ай!.. – небо осыпалось большими влажными кусками.
Упало и с жестяным звуком покатилось к горизонту солнце.
– Скажи мне, Шатов, почему всех так поразил твой выбор дома?
Обман. Это обман. Шатов сам хотел бы это узнать у Дракона. Он уже спрашивал это у черного силуэта дьявола. И ему не ответили.
– Я не знаю ответа, – сказал с обидой Шатов.
– Ты не должен его знать, ты должен его придумать. Придумать…
Жарко. Отливающая бронзой чешуя дракона пышет огнем. Нечем дышать. Придумать? Придумать ответ на вопрос, который мучит Шатова уже так долго? Придумать…