Зубы настежь
Шрифт:
– Ты прав, мой ученик. Победоносный Рагнармир...
– Просто Рагнармир, – прервал я, чувствуя себя приятно и в то же время чуточку неловко, – когда-нибудь, потом... а пока что Рагнармир.
Великий маг поморщился:
– Твоя скромность уже чересчур... Мы то видим, что ты – наша надежда и опора. Но если так хочешь, то любое твое слово – закон. Итак, доблестный Рагнармир, позволь показать тебе нечто интересное... С позволения королевы мы откланяемся.
Мы в самом деле поклонились королеве, стражи стукнули о пол рукоятями алебард, и мы втроем отбыли из королевских покоев.
Ночной
Уже в холле я ощутил себя уютно как в деревне у бабушки, а затем меня провели, похоже, в помещение для магических изысканий, тоже уютное и старинное. В таком, по моему представлению, Менделеев открыл периодическую систему, Ломоносов – закон сохранения веса веществ, а Олеша прятал от строгого отца папиросы. Уютный старинный стол, заваленный рукописями и стопками толстых книг, стены в книжных полках до потолка, лишь одна оставлена для странной коллекции из пучков трав и корешков.
С потолка лился рассеянный свет, то ли светлячков набежало как депутатов на халяву, то ли магия дальних звезд, во всяком случае свет такой же звездно-светлячий, как в цехе по сборке пентюхов второго поколения. Старший маг, Тертуллиус, со вздохом облегчения повалился в широкое кресло, оно сразу закачалось с домашним скрипом. Куцелий сделал движение сесть на край стола, но покосился на старшего, развел руками:
– Мужчины рождаются для подвигов! Во всяком случае, в наш мир являются для подвигов точно! Мужики для тупой работы, а мужчины... Гм, что же вам подобрать?
Я украдкой оглядел себя. Мускулы сидят красиво, эффектно выпячивая могучую грудь, круглые как шары швейцарского сыра плечи масляно блестят под оранжевым светом факелов, каждая жилка готова вздуться как канат, пойти толстыми узлами в нужных местах, а стальные браслеты сверкают скромно и мужественно.
– Да вроде бы мне...
– Да мы не о мускулах, – поправил себя Куцелий поспешно.
– А что же?
– Я о подвигах, – пояснил Куцелий поспешно. – Волхвы волхвуют, коровы мычат, мужики пьют да по бабам, а мужчины рвутся... да-да, рвутся. А ты ведь герой, доблестный Рагнармир! Будешь пользоваться успехом! Особенно у простого народа. А у очень простого так и вовсе...
– Надеюсь, – признался я скромно.
– Ты ведь варвар, – сказал он, снова скользнув взглядом по моей мощной груди.
– Ну, вообще-то у меня высшее...
Куцелий порывался что-то сказать, но старший, явно страшась острого язычка помощника, прервал мягким интеллигентным голосом:
– Он хотел сказать, по складу характера варвар. Образование – это еще не... Словом, пока тупые маги спорят как обустроить мир, как дать людям счастье, как соблюсти справедливость, доблестный варвар берет меч и идет устанавливать эту справедливость. Простому народу такое решение нравится! А то, что щепки летят, так каждый уверен, что щепка ударит не по нему... Итак, что у нас есть?
Куцелий суетливо положил перед ним толстую книгу размером с дверь. Толстая обложка поднялась сама, на меня пахнуло затхлостью,
Палец мага, сморщенный как корень жень-шеня, полз по странице, запинаясь на каждой строке. Голос становился все торжественнее:
– Дракон с золотыми крыльями в неведомой королевстве похитил прекрасную деву... Гм, пропустим. В соседним с ним дракон с алмазными крыльями похитил уже сотню благородных девиц... Ладно, ехать далеко. Ага, в королевстве Керейя дракон похитил принцессу... Это уже лучше... Что-то поглядеть не удается... Ни портретов, ни описаний... Нет, уродиной быть не может, принцессы не бывают уродинами, но посмотрим что-то еще...
Я поинтересовался осторожно:
– Это вся книга о драконах?
– Вся, – ответил он с гордостью, – но если доблестный варвар пожелает...
Он провел над книгой дланью. Я отшатнулся, ибо книга неуловимо изменилась, латунный переплет стал медным, страницы пожелтели еще больше, а шрифт превратился, похоже из докириллицы в доскифицу.
– А это что?
– Книга о зарытых сокровищах, – объяснил он торжественно.
Я спросил нерешительно, с несвойственной варвару рефлексией:
– Сокровища, конечно, неплохо. Но нет ли чего поблагороднее?
Тертуллиус удивленно вскинул брови. Мне почудилось, что он неуловимо быстро окинул меня с головы до ног прощупывающим взглядом. Что для варвара благороднее, как не сокровища?
– Над вами довлеют чужие мысли, – сказал он убежденно. – Не стыдитесь признаться, что все, что принято называть благородным, всего лишь... пар, дым, клок тумана! Мужчины всегда дрались за женщин, власть, право первого кормления. А золото – это и власть, и женщины, и все-все!
– Да я тоже что-то слышал о Фрейде, – буркнул я. – но все-таки...
– Ладно, – сказал он, его рука снова прошлась над книгой, меняя ее формат, объем, гарнитуру, интерлиньяж и даже сам материал страниц от высокосортной бумаги до расколотых табличек из камня, быстро минуя пергамент, папирус и другие странные вещи, которых я просто не понял. – Но только вместе с сокровищами там и прекрасные женщины... Нет, не в ямах, не в могилках, а так... сопутствующие.
– Да я знаю, – согласился я. – Где деньги, там всегда женщины. А чем больше денег, чем они красивее.
– Настоящее здоровое поколение, – вставил Куцелий чересчур почтительно. – Это во времена моего дела было: чем больше вина – тем девка красивее и моложе... Учитель, а если герою просто в квест за предметом?
Тертуллиус задумался, а я переспросил:
– За... предметом?
– Да, – кивнул он. – За артефактом, если говорить проще, по-народному. Обычно какая-нибудь магическая вещь, созданная Древними, Первыми, Теми Самыми, Старшими Братьями... ну и так далее. Словом, раньше были маги, а теперь так себе, потому важно добыть вещь, созданную еще теми, первыми, их так и зовут с прописной буквы: Первыми, Древними, Теми... ага, это я говорил. Считается, что с помощью такой вещи можно победить зло... да не просто зло, а Зло. И пронести людям счастье,