Зульфагар. Меч халифа
Шрифт:
— Значит, так…
Он хотел сказать, что ситуация нуждается в дополнительном осмыслении, однако не успел это сделать.
В дверь кто-то торопливо стукнул и она тотчас же распахнулась. В комнату ворвался Иосиф Карлинберг по прозвищу Карла. Электронщик и компьютерщик от Бога, он с упоением занимался свои делом, работая на Аргуна, куда бы того ни забрасывала судьба, в том числе и здесь, в лагере боевиков. Ему было наплевать, что эти люди, которым он сейчас служит, воюют против его единоверцев-христиан. И на то, что именно евреев моджахеды ненавидят, казнят самым мучительным образом, ему тоже было наплевать. Он просто
— Аргун, есть срочная тема!
Карла был взъерошенный, словно воробей после купания в пыли. В руке он держал какую-то коробочку с круглой антенной, похожую на пеленгатор, который применяется для «охоты на «лис».
И тут Аргун совершил поступок, который вызвал обвал событий самых неожиданных, противоречивых, абсолютно непредсказуемых. Он совершил ту самую глупость, которую настолько боялся совершить. Может, потому и сглупил, что настолько этого боялся?.. Все же человеку, даже самому неординарному, не дано предвидеть последствия своих слов в полном объеме.
— Говори! — сказал он.
— Но это… — растерянно оглядел комнату Карла. — Но это не тут…
Аргун был слишком озабочен увиденным на кассете, а потому неправильно понял этот взгляд. «Полковник» решил, что Карла не доверяет кому-то из присутствующих.
— Говори, тут все свои! — расстроенный происходящими событиями, резковато приказал он.
Карла тоже сплоховал. Он не стал настаивать на конфиденциальности беседы. Да и какая тут, к черту, конфиденциальность, право слово…
— Аргун, я четко запеленговал, — невольно понизив голос, сказал он. — Из твоего дома идет непрерывное радиовещание… Все, что говорится в твоем доме, кто-то где-то слушает!
На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Аргун смотрел на Карлу, потом медленно перевел взгляд на видеомагнитофон. На аппарат уставились и Зульфагар с Мансуром.
— Так вот оно что… — пробормотал «полковник».
Теперь, по его мнению, все становилось на свои места.
Значит, подброшенная ему кассета содержит не только компрометирующий материал. В ней внутри смонтирована радиостанция, которая сейчас гонит в эфир все, что тут говорится. Даже об элементах питания нет нужды заботиться — эта рация черпает энергию и подзаряжает собственные элементы непосредственно из самого «видика». И расчет, расчет-то прост до примитива: кассету будут просматривать и обсуждать ее содержимое неоднократно, потом на нее еще что-нибудь запишут… И она постоянно будет находиться в помещении кого-нибудь из моджахедов!..
О, гяуры! Как же все здорово продумали!..
А в соседней комнате Муртаз торопливо стащил с головы наушники. Все! Его накрыли! Да, он никаких устройств в кабинете шефа не устанавливал. И тем не менее неожиданное сообщение Карлы автоматически означает провал его, Муртаза. Только что в кабинете шла речь об утечке информации — и тут же выясняется, что из дома идет передача!.. Кто бы ни установил этот «жучок», который запеленговал Карла, для Муртаза значения не имеет — это мог быть и Мустафа, и кто-нибудь из настроенных по отношению к Аргуну враждебно полевых командиров, и сотрудники собственной безопасности шариатской госбезопасности… Неважно!
Сейчас начнется глобальная проверка всей радиоаппаратуры в доме, в его, Муртаза, комнате в магнитоле обнаружат дополнительный блок и неоправданно чувствительную
Это провал! Надо спасаться!
О том, что передатчик может быть вмонтирован в видеокассету, он не подумал. А сообщение, в котором руководство предупреждало его об этом, из-за задержки в пути маршрутированного связного еще не попало в тайник и Муртаз его попросту не успел получить. Элементарный временной сбой в информировании агента о подробностях планируемой операции привел к тому, что тот сделал для себя неверные выводы. Да, таких сбоев быть не должно. Однако и стопроцентно избежать их тоже невозможно. Ибо в жизни далеко не все происходит так, как написано в учебниках — слишком много в нашем бытии зависит от непредсказуемых случайностей.
…К повороту событий, которые могут привести разведчика к необходимости спасаться, он всегда должен быть готов…
Первым делом Муртаз выставил все кнопки и регуляторы на магнитоле в строго определенное положение. В эфир ушел сигнал провала. Потом парень быстро снял заднюю панель магнитолы, вынул из-под нее крохотный блок и бросил его в постоянно стоявшую на полке рядом с кассетами баночку с кислотой; жидкость мгновенно вспенилась бурной химической реакцией. Вынул из гнезда и сунул в карман «хитрую» кассету. Все, больше здесь нет ничего, что нужно было бы уничтожить. На все это у него ушло пятнадцать секунд.
…Спалить бы тут вообще все в чертовой матери! Да нельзя, тогда тревога поднимется раньше времени и скрыться будет труднее. А так — неизвестно еще, когда его хватятся. Нет, лучше потихоньку скрыться, это даст ему фору…
Будь у Муртаза чуть побольше опыта, если бы он имел возможность хоть немного подумать в спокойной обстановке, проанализировать ситуацию, он бы непременно понял, что ничего страшного не произошло. Таинственный блок он уничтожил, секрет в аудиокассетах без специальной «наводки» обнаружить невозможно, фотоаппарат абсолютно ничем не отличается от авторучки, реактивы можно быстро слить… В самом худшем случае против него могут возникнуть лишь косвенные подозрения. Появись они — в худшем случае его попросту удалили бы из дома-штаба Аргуна, в который Муртаз с таким трудом и везением был внедрен.
Однако Муртаз попросту распаниковался. Молод, нервы постоянно напряжены… А тут еще совершенно внезапное и необъяснимое появление Аргуна в его комнате…
И возглас Карлы!
Все, нервы не выдержали. Предел прочности достигнут. Ну а когда человеком овладевает паника, разумных поступков от него не жди.
Сколько бы ни смотрели мы сериал про Штирлица, сколько бы ни восхищались его аналитическим умом, сколько бы ни оценивали великолепно исполненные психологические затянутости в фильме, тем не менее работу разведчика в своем воображении рисуем как нечто более динамичное. Образы майора Вихрь, Вайса или Клосса в исполнении Станислава Микульского нам как-то ближе, что ли…