Звенья цепи
Шрифт:
Нафанаил закончил обращение. Горящими внимательными глазами вглядывался в замершие ряды иноков. Монахи громко загомонили, выражая воззванию игумена полное одобрение. Многие с восторгом и уважением смотрели на него. Паисий стоял рядом и плакал, видя единодушие братии.
– Отец благочинный заменит меня на посту наместника. Отец келарь, прошу подготовить необходимую священную утварь, провизию на два дня и к вечеру представить список всех подвижников. Господи, благослови нас на брань духовную!
– Аминь! – дружно грянули шестьсот звонких голосов. –
– Все, Паисий, завтра жди гостей! – Нафанаил повлажневшими глазами смотрел на молящихся иноков. – Подготовь дары, они во множестве понадобятся. Просфору и вино возьми в дохиарной у келаря. Да, отче, и нужно будет как можно больше воды освятить. Она да молитва – вот наше оружие.
– Все сделаю! Спасибо тебе! – старик обнял наместника. – Сын мой, возлюбленный! – плача, крепко сжимал в объятиях.
– О, да ты боец хоть куда, отче! Сила медвежья, – с улыбкой пошутил игумен. – Жить да не печалиться еще сто лет можно!
– Радуюсь, Нафанаил! Смотрю на тебя, на братию, на солнышко ясное, – радуюсь! Благодать на вашей обители! Чую, длань Господня распростерта над стенами монастырскими, над насельниками и мирянами. И я в лучах божественных вместе с вами греюсь, уходить не хочу, – он смахнул слезу, перекрестился на образ Спаса. – Поеду, ждут меня души заблудшие…
– Доброго пути, батюшка! Иди к машине, я распоряжусь с поклажей.
В небесах уже блистала вечерняя заря, когда Паисий возвратился из монастыря. Варфоломей встретил на крыльце, помог выгрузить и отнести в алтарь просфору и вино. По счастливым глазам священника понял, что визит к настоятелю прошел успешно.
– Как у вас тут? – спросил батюшка.
– Все в порядке, отче.
– Работа нам большая предстоит. Емкости у людей поспрашивай, их много надо будет. Всенощную отслужим, освящению воды время посвятим. Подготовь все, я пока с дороги отдохну.
Паисий усталой походкой прошел в свою спальню. Власьевна поднялась навстречу:
– Все ли ладно, Саша?
– Все хорошо! Ждем завтра гостей.
– Ну, вот и путь к концу подходит…
– Как Василий? – взглянул на лежащего в беспамятстве пастушка.
– Дышит еще. В себя не приходил, – коротко ответила старуха. – Ты ложись, отдохни. Я с тобой буду.
– И то верно, – он снял тяжелые башмаки. Прилег на кровать и с облегчением вытянулся во весь рост. Прикрыл глаза, ощутил прохладную ладонь на челе и, не в силах поднять веки, провалился в долгожданный глубокий сон.
Власьевна сидела меж двух кроватей, одной рукой поглаживая лоб своего последнего возлюбленного, другой накрыв безжизненные пальцы умирающего сына. Вздыхала, вспоминая долгую прожитую жизнь, уносясь в далекое детство и юность, мысленно беседуя с давно усопшими родными и близкими. Видела себя маленькой непослушной девочкой среди бескрайних цветущих лугов, плетущую венки из ромашек и васильков. Молодой красной девицей, одним поднятием бровей сводящей с ума деревенских юнцов, статной
К Светлане пришла Лариса, принесла туфли и сменную одежду. Наконец появилась возможность переодеться, снять растерзанную исподницу. Нагрели воды и, не выходя из кельи, тетка тщательно отмывала с ее тела присохшую тину и грязь. После пили чай и разговаривали. Лариса с радостью сообщила желанную новость:
– С правлением по телефону связалась Наталья Леонидовна. Велела передать, что Вадим вышел из комы. Я примчалась, перезвонила, чтобы узнать подробности. Все хорошо, он быстро приходит в себя, уже разговаривает. Врачи ничего понять не могут, говорят, что такие случаи один на миллион бывают. Не исключают, что обойдется без последствий. Как здорово, что у тебя все получилось!
– Ох, Лариса! – счастливые слезы блестели в глазах. – Ты еще многого не знаешь! Не все так просто, – Светлана заплакала. – Как уж обернется, не знаю, – она с любовью и нежностью поглаживала живот.
– Расскажи мне, Света! Что было с тобой дальше, как до цветка добралась, как зверь Василию хребет переломал?
– Расскажу. Как Дашенька?
– Хорошо. С мальчишками целый день носится, бабушке покоя не дают. Я сказала ей про отца, что ты к нему уехала. Она сильно обрадовалась, обещала слушаться и ждать.
Долго и подробно Светлана говорила о своих страшных ночных похождениях, жестоком требовании кудесницы Алёны. Лариса ужасалась услышанному и, наконец, горько расплакалась:
– Как же быть теперь? Из огня да в полымя!..
– Миша сказал, великая отчитка будет. За этим Паисий в Красные Сопки ездил. Власьевна покаяние принесла, с духом нечистым расстаться хочет перед смертью и Василия спасти от геенны огненной.
– Василий жизнью своей давно грехи искупил. Ни зла от него, ни проблем никогда не было. А тебя от смерти спас, жизнь отдал…
– Да, Лариса! Это мне память о нем, – она показала глубокие царапины на плече. – Всю жизнь Господа молить буду! И из болота меня вытянул, – слезы стекали по щекам. – Если бы не он…
Вошел Варфоломей, перекрестился на стоящее в углу распятие.
– Поздно уже, – обратился к притихшей Ларисе. – Завтра день трудный предстоит. Все приходите. Чем больше людей молитвы вознесут, тем легче страждущим будет!
– Придем обязательно! – она поднялась. – Держись, подруга! – легко поцеловала в щеку и вышла за порог.