Звенящие кедры России (Звенящие кедры России - 2)
Шрифт:
– А все почему радоваться должны? Только для дачников этот праздник.
– Надо так сделать, чтобы все радовались. Всем чтобы хорошо было. Этот праздник начнётся в России. И станет самым прекрасным праздником на всей Земле. Праздником Души.
– И как же он проходить будет самый первый раз в России? Никто ж не знает, как праздновать его.
– Сердце каждому подскажет в этот день, что ему делать нужно. А в общем, я смоделирую сейчас.
Далее Анастасия заговорила, чётко произнося каждую букву. Она говорила быстро и вдохновенно! Необычен был и ритм её речи, построение
– Пусть в этот день Россия проснётся на рассвете. Все люди семьями, с друзьями и одни к Земле придут и встанут на Неё босыми ногами. Те, у кого есть свои маленькие участочки, где они своими руками выращивают плоды, пусть встретят первый Солнца луч среди своих растений. Потрогают руками каждый вид.
А Солнышко взойдёт, пусть разных ягод по одной сорвут и их съедят. И есть им ничего не нужно больше до обеда.
Пусть до обеда уберут участки. Подумает пусть каждый о жизни, радость в чём и в чём его предназначенье.
О близких вспомнит каждый пусть с любовью, о друзьях. О том, зачем растут его растения, и каждому пусть даст своё предназначенье.
И каждый до обеда должен поиметь хоть час один уединенья. Неважно, где и как, но обязательно, чтоб быть в уединении. Хоть час один в себя попробовать смотреть.
В обед пусть соберётся вся семья.
Живущих вместе и издалека пришедших в этот день. Обед пусть приготовят из того, что родила Земля к обеденному часу. Пусть каждый то на стол поставит, что пожелает сердце и Душа. И ласково в глаза друг другу посмотрят члены всей семьи. И стол благословит пусть самый старший вместе с младшим самым. И за столом спокойная беседа пусть звучит. О добром разговор быть должен. О каждом, рядом кто.
Необыкновенно, ярко вырисовывались картины, описываемые Анастасией. И сам я ощущал себя, сидящим за столом, и рядом люди. Увлекшись праздником, поверивший в него, ещё верней сказать, он будто бы уже происходил, и я добавил:
– Надо первый тост сказать перед обедом. Бокалы всем поднять. За Землю выпить, за Любовь. - Казалось, я уже держал бокал в руке.
И вдруг она:
– Владимир, пусть не будет на столе хмельной отравы.
– Из рук моих исчез бокал. И вся картина праздника исчезла.
– Анастасия, прекрати! Не порти праздник!
– Что ж, раз хочешь ты, пусть на столе вино из ягод будет и мелкими глотками нужно пить его.
– Ну ладно, пусть вино. Чтоб сразу не менять привычек. А что после обеда будем делать?
– Пусть возвратятся люди в города. Собрав плоды участочка своей Земли, везут в корзинках и угостят плодами тех, кто не имеет их.
О, сколько положительных эмоций в этот день! Они болезни многих победят. И те, что смерть болезни предрекали, и те, которых годы не изгнали, уйдут. Пусть тот, кто болен неизлечимо иль слегка, в этот день встречать придёт поток людей, с участочков своих вернувшихся. Лучи Любви, Добра и привезённые плоды излечат, победят болезни. Смотри! Смотри! Вокзал. Людей поток с корзинками цветными. Смотри, как светятся покоем и добром глаза людей.
Анастасия словно вся сияла, всё больше воодушевляясь идеей праздника. Глаза её уже не просто радостно блестели, они словно искрились голубоватым
Вдруг она замолчала, потом, согнув одну ногу в колене и подняв правую руку вверх, одной ногой оттолкнулась от земли и взлетела, как стрела, поднялась над Землёй. Почти до первых сучков Кедров допрыгнула. Когда опустилась, взмахнула рукой, хлопнула в ладоши -на поляне голубоватое свечение разлилось над всем. И далее говоримое Анастасией словно повторяла каждая малюсенькая травинка и букашка и каждый величественный Кедр. Фразы Анастасии словно усиливала невидимая силища. Они не были громкими, но создавалось впечатление, что слышит их каждая жилочка необъятной Вселенной.
И я тоже вставлял свои фразы. Потому что невозможно было удержаться, как начала она:
– В Россию в этот день приедут гости! Все те, кого рождала Атлантами Земля! Как блудные, вернутся сыновья! И пусть по всей России в этот день проснутся на рассвете люди. И пусть весь этот день Вселенской арфы струны мелодией счастливою звучат. Все барды пусть на улицах и во дворах играют на гитарах. И тот, кто слишком стар, пусть в этот день побудет очень юным, как много, много лет тому назад.
– И я, Анастасия, буду юным?
– И мы с тобой, Владимир, будем юны, как будут люди юны в первый раз. И старики напишут детям письма. И дети все родителям своим. И малыши совсем, свой первый в жизни сделав шаг, в мир радостный, счастливый пусть войдут. И в этот день детей ничто не огорчит. Пусть взрослые на равных будут с ними.
И Боги всех опустятся на Землю. В день этот Боги всех пусть воплотятся в образах простых.
И Бог, един, Вселенский, будет счастлив. Пусть в этот день ты будешь очень счастлив! Любовью, засветившейся Землёй!
Анастасия увлеклась картинами праздника. Она кружилась по поляне, словно в танце, всё больше воодушевляясь.
– Стой! Стой! - крикнул я Анастасии, вдруг осознав, что она воспринимает всё всерьёз. Она не просто говорит слова. Я понял, она моделирует каждым своим словом и странным построением фраз! Моделирует картины праздника! И с присущим ей упорством будет их моделировать, мечтать о нём, пока не воплотятся её мечтания в реальность. Как фанатичная, будет мечтать! Для своих дачников стараться, как двадцать лет до этого старалась. И крикнул я, чтобы остановить её: - Ты что, не поняла? Ведь это шутка, с праздником! Я пошутил!
Анастасия вдруг остановилась. Я на неё как посмотрел, так сразу в Душе словно защемило что-то от выражения её лица. Лицо её растерянным, как у ребёнка, было. И с болью, сожалением смотрели на меня её глаза. Как будто разрушитель я какой-то. И почти шёпотом она заговорила:
– Я приняла всерьёз, Владимир. Я смоделировала уже всё. И в цепь событий предстоящих телеграмм людских вплелось звено. Без них нарушится событий череда. Я приняла твоё, поверила в него, произвела. Я чувствовала, искренне ты говорил о празднике, о телеграммах. Не забирай обратно сказанного слова. Ты только помоги мне телеграммами, чтоб я, как ты сказал, могла своим помочь Лучом.