Зверь 4
Шрифт:
Игоша? Он всё-таки перевоплотился в чура и теперь охраняет свою избранницу и её сына?
После этих мыслей моя левая щека ощутила теплое прикосновение ветра. Точно игоша. Вернее, теперь чур…
— У меня лицо запоминающееся, — ответил я с улыбкой. — Может быть где-нибудь пересекались в Москве и, даже не будучи знакомыми, сохранили в памяти мой образ.
— Да ну, что вы, — махнула свободной рукой Инга. — Я последних года два вообще нигде не бываю. Вот Светлана выйдет в свет — это будет первое появление Карамазовых за несколько лет.
— Да, мы очень благодарны вам, господин
— Так Светы с нами вечером не будет? — спросил молчавший до этого Максим. — А кто мне расскажет сказку? И кто ночник поставит как нужно?
— А зачем ночник? — спросил я. — Спать же без него удобнее.
Максим в ответ насупился, а Жанна Андреевна с улыбкой произнесла:
— Максик у нас немного боится темноты, вот Светочка и рассказывает ему сказки, а уходя оставляет ночник, чтобы не было так страшно.
Я вздохнул. В возрасте Максика молодые ведьмачата спали в пещере с летучими мышами, чтобы научиться контролировать страх перед тьмой. Но ведь не скажешь этого Карамазовым. Да и судя по всему, Максик был у них единственным защитником мужского пола — от дворецкого толка мало, а мелкий Кирилл только слюни пускать умеет.
Муж Инги сбежал несколько месяцев назад, не выдержав тяжкой судьбы фамилии Карамазов, вот женщинам и приходилось вести дела и растить детей самим.
— Пока Светлана Николаевна собирается, я могу рассказать сказку. Мне её рассказывала в своё время няня, когда я тоже боялся спать. После неё я уже не боялся темноты. Рассказать?
Максим посмотрел на меня широко открытыми глазами и кивнул.
— Значит, жил на свете маленький таракашка. Маленький-то он маленький, но вот трусом был великим. И больше всего на свете боялся как раз темноты. Днём бегал весёлый и радостный, а с приходом ночи… Ему начинало казаться, что из темноты на него смотрят чудовища. Что одно большое, как тигр, второе со множеством лап, как осьминог, третье вообще страшное и клыкастое, как огромный волк. Забивался он под камешек и дрожал половину ночи, а потом не выдерживал и начинал кричать диким криком.
Максик подался вперёд, слушая меня и забыв про чай. Инга чуть покачивала ребёнка, который тихонько агукал и также пускал слюни.
— А как начинал кричать диким криком, то будил всех вокруг. Но самое противное, что он будил одну волшебную пикси, которая не высыпалась и потом днём очень сильно вредничала. И вот как-то надоели пикси эти ночные крики, и отправилась она на поиски крикуна. Вскоре нашла она маленького таракашку, да и спросила: «Ты чего кричишь? Чего добрым насекомым и другим существам спать не даёшь?» Ответил тогда таракашка: «Я боюсь чудовищ, которые на меня смотрят. Боюсь, что если перестану кричать, то они бросятся на меня и съедят!» Оглянулась пикси по сторонам и нахмурилась: «Но тут нет никаких чудовищ!» А таракашка ей сказал: «Как это нет? А вон там похожий на тигра, а вон на страшного осьминога, а вон за углом вообще волк притаился!»
Жанна Андреевна улыбнулась, слушая сказку. Я заметил, что и дворецкий выставил ухо, прислушиваясь ко мне. Ну
— Пикси рассердилась: «Нет тут никого! А ты мне спать не даёшь своими криками!» Таракашка же твердил: «Есть! Есть! Они хотят меня съесть! А-а-а-а! Вот если бы был светлый день, тогда бы ты увидела!» Пикси топнула ногой: «Ах так! Тогда пусть всегда с тобой будет светлый день, чтобы ты увидел, что нет никаких монстров и никогда не было!» Произнесла она заклинание и… У таракашки начал светиться хвост! Вот прямо-таки ярким светом, как фонарик. Сказала тогда пикси: «Лети и посмотри на своих монстров! Вот прямо сейчас лети!»
Максик чуть ли не упал со стула, пододвинувшись ко мне. Он ждал концовки.
— Полетел тогда таракашка со светящимся хвостом к своим монстрам. Сначала боялся, но когда увидел, что при его приближении тьма рассеивается, то стал смелее. И, когда он подлетел к тем, кого всё это время боялся, то увидел вместо тигра большой валун. Вместо страшного осьминога куст бузины, а вместо волка старую корягу. Ночью они его пугали, но днём становились обычными. Понял тогда таракашка, что это он сам себя пугал, а вовсе не какие-то монстры. Понял и перестал бояться, перестал кричать по ночам. С той поры все насекомые и пикси в этом лесу стали спать спокойно, не просыпаясь от диких криков, — с улыбкой закончил я.
— Браво! Браво! — захлопал в ладоши Максик. — Какая удивительная сказка.
— Да, а ещё больше ты удивишься, когда летом увидишь тех самых таракашек — их у нас светлячками зовут. Они бесстрашно летают ночью и никого не боятся, — подмигнул я.
— Я тоже буду как этот таракашка! — убежденно произнес Максим. — И сегодня… Сегодня тоже буду спать без света! И не испугаюсь!
— Правильно, Максим, — кивнула Жанна Андреевна. — Ты же Карамазов, а Карамазовы не боятся выдуманных чудовищ. Они вообще никого не боятся.
— Обязательно расскажу эту сказку Кириллу, — улыбнулась Инга. — Вот как начнет понимать, так и расскажу.
— А вот и Светлана Николаевна! — послышался голос дворецкого.
Я обернулся и… обомлел. Вот честное слово обомлел. Из относительно серой мышки Светлана превратилась в настоящую красавицу. Синее платье с искусственными незабудками по подолу выглядело воздушным и невесомым. И в то же время оно очень выгодно подчеркивало фигуру Карамазовой.
Легкий макияж и умелая прическа открывали и украшали чистое лицо. Голубые бусы и голубые туфли заканчивали общий ансамбль.
Всё-таки Марина молодец! Сумела подобрать настоящее произведение искусства. Надо будет потом выписать благодарность.
Что-то надо было говорить. От меня ждали каких-нибудь слов, и я сказал:
— Я в ах… — всё-таки успел перехватить едва не вырывавшееся ругательство. — Я в ах каком невообразимом восторге!
Глава 22
Да, я вполне серьёзно восхитился видом Светланы. Она смущенно перебирала подол платья в руках, а у меня уже полезли мысли о том — что под этим самым платьем находится. Пришлось даже одергивать себя, чтобы слюну не пустить.