Зверь, который во мне живет

— Простите, мистер Коул, но это не имеет к вам никакого отношения, — сказала Эллен Лэнг, поднимаясь со складного кресла, стоявшего напротив моего стола.

Год назад я приобрел два одинаковых кресла приятного пастельно-бордового цвета. Кожа на них была потертой и мягкой, поэтому даже не скрипнула, пока она поднималась.

— Ради всего святого, Эллен! — воскликнула Джанет Саймон. — Садись!

Эллен села обратно в кресло и сказала:

— Нам не следовало приходить, Джанет. Я чувствую себя неловко.

— Эллен,

просто поговори с ним, — попросила Джанет, — Эрик считает, что он хорошо разбирается в таких делах. Он сможет помочь.

«Поговори со мной, Эллен».

Я передвинул на столе две фигурки Джимини Крикета, [1] с интересом раздумывая: а кто это — Эрик?

Эллен Лэнг поправила на носу очки, сцепила руки на груди и вжалась в кресло. Она выглядела миниатюрной, хотя такой и не была. Просто некоторые люди способны производить на вас подобное впечатление.

Джанет Саймон, например, выглядела танцовщицей, которая массу времени занимается любимым делом. Отлично сложенная — поджарая и сильная. Одета она была в бежевые хлопчатобумажные брюки и просторную блузку в синюю, розовую и красную полоски из того же материала. Ни единой линии нижнего белья сквозь тонкие брюки. Оставалось только надеяться, что я в своих белых джинсах «Ливайс» и пестрой гавайской рубашке не выгляжу полным недотепой. Возможно, что кобура под мышкой компенсировала недостатки в одежде.

Эллен Лэнг улыбнулась, пытаясь выглядеть спокойной в неловкой для себя ситуации.

— Может быть, расскажете о себе? — тихо спросила она у меня, но вновь посмотрела на Джанет Саймон.

Та вздохнула так тяжело, словно на ее плечи взвалили бремя забот всего мира.

— Мистер Коул — частный детектив. Он работает за деньги. — Джанет Саймон говорила это таким тоном, словно обращалась к слабоумной.

«А ноги-то у тебя шикарные».

— Заплатишь ему немного денег, и он найдет Морта, — продолжала она. — Тогда сможешь вернуть Перри, окончательно разорвать отношения с Мортом и наладить собственную жизнь.

— Спасибо, мамуля, — тихо проговорил я.

Джанет Саймон искоса посмотрела на меня, а потом уставилась на часы «Пиноккио». Они висели на стене рядом с дверью в кабинет моего партнера, чуть выше небольшой таблички с надписью:

«Детективное агентство Элвиса Коула»

Глаза Пиноккио бегали из стороны в сторону в такт секундной стрелке. Джанет Саймон начала поглядывать на них почти сразу, как вошла. Вероятно, посчитала часы достойными внимания.

Эллен, после ее «нотации», окончательно смутилась.

— Я спросила из любопытства… Мне просто было… интересно. Извините.

— Нет причин извиняться, миссис Лэнг, — сказал я. — Мне тридцать пять лет, лицензию частного детектива получил семь лет назад. Согласно законам штата Калифорния, я отпахал три тысячи

часов, прежде чем получил от властей документы. Все это время я работал под началом Джорджа Фейдера, который сорок лет был следователем в Управлении полиции Лос-Анджелеса. Прежде чем попасть к нему, я работал охранником, а до того какое-то время служил в армии. Мой рост — сто восемьдесят один сантиметр, вес — восемьдесят килограммов, и у меня есть лицензия на право ношения огнестрельного оружия. Как вам?

Она сощурилась и, как будто не поняв, о чем это я, молча на меня уставилась, поэтому пришлось продолжать самому.

— Да, меня это тоже впечатляет. Я не занимаюсь делами, связанными с опекой или попечительством. Возможно, я найду вашего мужа и сына, но после этого решение будет зависеть только от вас. Детей я краду только в тех случаях, если им угрожает реальная опасность.

Эллен Лэнг выглядела так, словно я отвесил ей хорошего пинка.

— О нет, что вы, мистер Коул. Морт — очень добрый и славный человек. Вам не стоит думать о нем ничего дурного…

Джанет Саймон произнесла нечто очень похожее на «тпру», но притормозить Эллен Лэнг не смогла.

— Вы должны понять, он находится в состоянии сильного нервного напряжения. В прошлом году он ушел из «Ай-си-эм» и открыл собственное агентство для талантливых людей. Но дела пошли совсем не так, как он рассчитывал. Он терзался мыслями о том, как оплачивать дом, машины, обучение детей. Это так ужасно на него подействовало…

— Морт — засранец, — сказала Джанет Саймон.

Она стояла у раздвижной стеклянной двери, которая вела на небольшой балкончик. В ясный день я выхожу на него и смотрю на бульвар Санта-Моника, который упирается в берег океана. Вид на океан — главное достоинство нашего офиса. И Джанет Саймон прекрасно в него вписывалась.

— Я всего лишь хочу вернуть Перри домой, — Глаза Эллен Лэнг «тикали», как у настенного Пиноккио; продолжая говорить, она ежесекундно переводила взгляд с меня на Джанет Саймон. — Морт будет ходить вместе с Перри в «Макдональдс» и разрешит ему ложиться спать позже обычного…

Я откашлялся и объяснил:

— Миссис Лэнг, я не беру оплату посуточно. Назначаю определенную сумму вознаграждения, не включая в нее накладные расходы, и беру деньги вперед. Ваше дело потянет примерно на две тысячи. Единственное, что я хочу спросить: почему вы не хотите немного подождать? Вполне возможно, Морт вам позвонит.

«„Макдональдс“, черт побери».

— Конечно, — произнесла Эллен с явным облегчением. — Уверена, вы правы.

— Чушь собачья, — сказала Джанет Саймон, отвернулась от балкона, шагнула к свободному креслу и села. — Она знает не хуже меня, что все это бред. Морт почти целый год грозился, что бросит ее. Постоянно пил и мотался по бабам неизвестно где…

Эллен Лэнг издала какой-то неестественный звук, напоминающий бульканье тонущего.

— Вел себя как подонок. Насколько я знаю, пару раз даже избил ее. А теперь забрал сына и исчез. Эллен хочет вернуть сына. Ничего другого. Сейчас для нее это самое главное.