Зверь пробудился
Шрифт:
И небо откликнулось на его призыв. Тёмно-синие тучи над нами осветились молнией, бьющей в невообразимой вышине. Раскат грома раздался почти мгновенно, такой оглушительно громкий, что у меня заложило уши. Грохот перекрыл завывание ветра, неправильный голос Артёмки. Кто-то завизжал, пронзительно и истошно, но я так и не понял, кто - я или Алёнка. Её ноги задрыгались под лапой чудовища, которое уже совсем не казалось мне безобидным. Диснеевские черты монстра исчезли, он превратился именно в того, кем и всегда был - в Зверя. В Зверя, который лишь маскировался, играя с детишками. Усыплял нашу бдительность. Давал нам почувствовать себя в безопасности, чтобы потом нанести
Первые крупные капли дождя пролились из туч, несколько из них больно ударили меня по макушке. Снова вспыхнула молния и грохнул новый раскат грома. Артёмка больше не говорил. По крайней мере, он больше ничего не говорил на знакомом мне языке. Раскачиваясь, как в трансе, и вращая по-лягушачьи выпученными глазами, он стоял и выл что-то заунывное. На его лбу выступила крупная вена, казалось, что он вот-вот упадёт замертво, не выдержав колоссального напряжения.
И тогда я побежал. Мне казалось, что я бегу прочь с детской площадки, внезапно оказавшейся эпицентром каких-то страшных событий, но ноги сами понесли меня к деревянному чудищу. Я бежал и думал только об одном. Почему Алёнка никак не может встать? Почему она не вылезает из-под его лапы? Там же столько места, что даже толстый Толик, которого за глаза и в глаза звали Жиры, свободно пролезал...
Я домчался до неё одновременно с очередным раскатом грома. Визжала, похоже, она. Или всё-таки мы оба. Не думая о том, что делаю, я схватил её за ноги в небесно-голубых сандалиях и изо всех сил потянул на себя. Визг стал громче. И только тогда я понял, в чём дело. Лапа деревянного украшения детской площадки непостижимым образом опустилась вниз. Небрежно выкрашенные белой краской когти на несколько сантиметров углубились в землю, а гигантская ладонь прижала девчонку к земле.
– Алёна!
– не своим голосом заорал я.
– Алёна!
Она не ответила. Её визг перешёл в вой, гортанный и высокий. Так кричат животные, которые угодили в капкан и уже видят приближающегося к ним охотника. Когда они понимают, что спасения не будет. Артёмка за моей спиной принялся издавать какие-то лающие звуки, а я наконец сообразил, как ещё можно было помочь подруге. Припав низко к земле, чтобы усилившийся стократно ветер не опрокинул меня на спину, я принялся копать. Срывая ногти и кожу с пальцев, я полными горстями раскидывал влажный от дождя песок, стараясь добраться до попавшей в ловушку подруги.
– Алёнка!
С каждым движением рук я выкрикивал её имя, одновременно желая, чтобы она прекратила, наконец, выть, и боясь этого. Боясь, что, если она замолчит - всё прекратится. Стихнет ветер, рассеются тучи, заткнётся Артёмка... Но и я уже ничем не смогу ей помочь. Зверь примет дар и уснёт. До следующего раза.
Довольно скоро я смог расширить ямку достаточно, чтобы просунуть в неё два кулака. В очередной раз выкрикнул Алёнкино имя и попытался достать до неё, едва ли не по плечо втиснув руку между когтями дракона и землёй. В какой-то миг мне показалось, что под лапой деревянной фигуры ничего нет, но я всё же смог дотянуться до подола её лёгкого летнего платья. И тут же отпрянул от прокопанной дыры, истошно крича. Дешёвая тонкая ткань была тёплой и мокрой. На моей ладони осталась кровь, много тёплой, живой ещё крови. Содрогаясь от страха и отвращения, я пополз от страшной твари на заднице, судорожно отталкиваясь ногами. Животная половина меня осознала всё раньше, чем человеческая: Алёнку было уже не спасти.
Непроизвольно задрав голову, я уставился на дракона. И увидел, что знакомый с раннего детства образ исчез окончательно. Все черты деревянного истукана оплыли,
И в тот момент, когда я готов уже был сдаться, лечь спиной на песок и, закрыв глаза, ждать, когда чудище доберётся и до меня, я сумел расслышать голос, перекрывший грохот разбушевавшейся стихии.
– Артём!
– донеслось до меня.
– Артём, пёсий сын, а ну заканчивай!
Не вставая, я обернулся. Сквозь выступившие слёзы и идущий стеной дождь проступала фигура Артёмовой хабалистой тётки. Пытаясь ладонями защитить лицо от ветра, она приближалась к странному мальчугану, которого сама же и привела на эту детскую площадку. Деревянный дракон издал громкий скрип, до боли напоминавший разочарованный стон. Его челюсти чуть заметно разъехались в стороны, и между зубами, всегда сомкнутыми деревянными зубами, мелькнул красный язык. Он извивался, словно раненная змея, и пытался протиснуться в слишком узкую для него щель между челюстями.
– Хватит, скотина!
– неистово голосила Тамара.
– Хватит! Нахватался от отца!
Но мальчик не собирался заканчивать. Хохоча и дико дрыгаясь, он исполнял какой-то странный танец, извиваясь ужом и время от времени подпрыгивая высоко в воздух. Болезненные гримасы искажали его лицо, и я впервые заметил, что он совсем не похож на ребёнка. Жиденькие волосы, морщины и странные, неживые глаза. Он походил если не на старика, то на взрослого мужчину, шутки ради напялившего на себя детскую одежду и неумело кривляющегося.
Я до сих пор не знаю, что тогда произошло первым. Успела ли женщина в последний момент прыгнуть на Артёмку и крепко прижать его к земле? Или она, напротив, сделал это слишком поздно? Как бы то ни было, два тела рухнули на мокрый песок. Раздался пронзительный визг, почти затерявшийся в завывании ветра и грохоте грома, и я снова не смог понять, кто именно закричал.
В голову дракона ударила молния. Сверкнув так ослепительно ярко, что я на краткий миг решил, что эта вспышка выжгла мне глаза. Огромная, ветвистая как старое дерево, она обрушилась из-под низкого купола неба прямо в точку, находившуюся в паре метров от меня. Резко и сильно запахло озоном, раздался такой громкий раскат грома, что стало больно ушам. Я прижал ладони к голове и повалился на бок, не отрывая взгляд от чудовища, под лапой которого так и осталась лежать моя подруга. Надеюсь, к тому моменту она уже была мертва.
Деревянная фигура вспыхнула. Вся одновременно, целиком. Словно была пропитана бензином. Волна жара пронеслась надо мной. Раскалённый воздух превратил капли дождя в пар, скрывший от меня и дракона, и лежавшую на земле пару...
Наверное, я молчал слишком долго. Янка осторожно ткнула меня в плечо и спросила:
– А дальше что? Чем всё закончилось?
– А?
– я встрепенулся, освобождаясь из оков дурного воспоминания.
– Дальше не помню. Меня нашли в лесу, почти через сутки после этого. Я рыдал и брёл куда-то. Это и есть следующее воспоминание - корявые деревья, густой туман, и меня за руку ловит мужик в форме спасателя.