Зверь в саду
Шрифт:
Отдел дикой природы ужесточил политику по отношению к пумам, нападающим на собак. Через полторы недели после гибели Скотта полицейские Колорадо-Спрингс, получив одобрение Управления дикой природы штата, застрелили семидесятипятикилограммовую пуму, когда та убегала с веранды с кокер-спаниелем в зубах. В последующие месяцы управление разработало «план действий». По новым правилам пум, появляющихся вблизи человеческого жилья, следовало отлавливать и перевозить в дикую местность, а тех зверей, которые угрожали общественному спокойствию, следовало убивать. Управление вело работу с населением, были розданы
Многие домовладельцы серьезно отнеслись к поставленной задаче. Овермайеры и их соседи по Коул-Крик построили новые крытые вольеры для собак. А когда житель Боулдера Питер Рэмиг, летом 1990 года снявший со своей веранды двух пум на видеокамеру, позже обнаружил зверей на самой веранде, он зарядил дробовик резиновыми пулями и выстрелил в одну из пум. Совместными усилиями администрация и жители Боулдера сумели держать пум на расстоянии.
Отдел дикой природы был немного озадачен тем, что люди не стали мстить пумам.
— Это так и останется для меня загадкой, — признается Джерри Апкер. — Я решил, что это все потому, что люди были слишком поглощены войной в Персидском заливе.
Однако, скорее всего, на жителей Боулдера очень повлияло то, как повели себя самые близкие Скотту Ланкастеру люди. И родственники, и друзья Скотта хоть и переживали его смерть, но смирились с ней. Его подруга Хитер Тилли утешала и других и себя:
— Он бы и сам порадовался такому концу. Я хочу сказать, что если ему было суждено умереть, то уж лучше так.
— Это была… естественная смерть, — говорит его одноклассница Эбби Хеллер. — Так устроен мир, так устроена природа, и все это — часть жизни. В этом была чистота.
Если говорить о чистоте смерти, пожалуй, быть съеденным пумой действительно естественнее, чем погибнуть в автокатастрофе, но назвать смерть Скотта Ланкастера «естественной» было бы упрощением. Его кончина столь же «естественна», как предгорья Боулдера, где все волки были истреблены, как заброшенные золотые прииски, как искусственно орошаемые лужайки у домов и олени в городе.
— Следующим выступит представитель Университета Колорадо, человек, чье имя всем хорошо известно, — Джим Хафпенни.
Зал разразился аплодисментами, и Джим поднялся на трибуну, разложил бумаги на кафедре и оглядел битком набитый зал. Шел организованный Отделом дикой природы семинар «Сосуществование пум и человека».
Джим собрался с мыслями, сделал глубокий вдох и начал:
— Сегодня я хотел бы поделиться с вами собранной информацией о сосуществовании человека и пумы. Эту базу данных мы начали составлять много лет назад, и теперь представляем вам результаты нашей работы. — Он показал на стену, где висела раскрашенная в разные цвета карта округа Боулдер. — Мы зарегистрировали триста девяносто восемь случаев появления пум в Боулдере и использовали полученные данные для анализа ситуации здесь, на Передовом хребте. До 1987 года пумы чаще всего появлялись в феврале и реже всего в августе, — продолжал Джим. — За последние три года, с 1988 года, ситуация в корне изменилась. Летом стало поступать гораздо больше сообщений, что особенно важно, поскольку в это
Джим показал еще несколько графиков, иллюстрирующих новые тенденции. Пумы стали селиться ближе к Боулдеру.
И, как они с Майклом интуитивно предвидели, пумы все чаще стали появляться днем.
Джим старался не преувеличивать опасность, но всем было понятно, что это серьезная проблема, которая со временем только усугубится. Джим закончил свое выступление так:
— Не нападет ли пума на кого-то опять? Боюсь, что да и, может быть, очень скоро.
ЭПИЛОГ
30 апреля 1998 года на Передовом хребте стояла прекрасная весенняя погода. Было тепло и солнечно, таял снег, уже появились первые цветы, вершины гор сияли на фоне ослепительно голубого неба. В эту пору двадцатичетырехлетний Энди Питерсон, работавший лесником, обычно отправлялся на пик Карпентер. С этой небольшой горы открывался изумительный вид. Энди чувствовал себя на природе как дома. И часто ходил в походы один.
Пятикилометровая тропа шла мимо рощ дугласии, мимо поросших дубами склонов к хребту. Было около полудня. Энди шел не торопясь и поднялся за два часа. На вершине он сделал глоток воды и решил, перед тем как спускаться, насладиться видом.
Уже пройдя метров сто вниз по тропе, Энди наклонился, чтобы получше разглядеть два лиловых цветка, но внезапный порыв ветра заставил его повернуть голову налево, где метрах в пятнадцати от него лежала под желтой сосной пума. Зверь его не заметил — он сосредоточенно грыз палку.
Энди полюбовался пумой издали и тихонько попятился назад, но за спиной начинались заросли кустарника. Не зная, удастся ли обойти зверя, Энди решил на всякий случай вооружиться. Он осторожно расстегнул молнию и достал из рюкзака швейцарский нож, но, когда проверял лезвия, слишком громко щелкнул одним из них. Энди поморщился, а подняв глаза, увидел, что пума уставилась на него.
Будучи лесником, Энди знал, что рекомендуется делать, чтобы спугнуть пуму. Он принял угрожающую позу, громко закричал и замахал руками. Но пума продолжала смотреть на него. Минут через семь Энди подумал: «Кажется, так я ничего не добьюсь» — и стал пятиться назад. Но этот маневр только ухудшил положение дел. Как только пума скрылась из глаз — ее закрыл ствол дуба, — она тут же воспользовалась этим и бросилась вперед. Теперь она была от Энди на расстоянии вытянутой руки.
— Пошла вон! — закричал Энди.
Та в ответ зашипела и зарычала. Она обнажила зубы, прижала уши и кинулась на Энди.
Первую атаку Энди выдержал. Пума ударила его в грудь, Энди упал, но тут же вскочил и побежал, пятясь назад, вниз.
— Либо ты, либо я! — закричал Энди и ударил пуму рюкзаком. — Хочешь так? Ну что ж, давай!
Зверь снова прыгнул. Энди пролетел метра три и упал на кусты.
Он оказался на коленях, а над ним стояла, раскрыв пасть, пума. Нижние зубы касались лба Энди, верхние — затылка. Сжимая в руке нож, Энди попытался пырнуть зверя в шею, но шерсть и кожа были слишком плотные. Пума продолжала держать голову Энди в пасти. Брызнула кровь.