Звери из детства
Шрифт:
Мама так весело об этом рассказывает, так хорошо слушать ее… Наташка только приехала из летнего лагеря, а Толик уже в десятый раз слушает, как Мявка Помпошку поймал — однажды поздно вечером, когда он, Толик, спал уже.
До чего жаль, что он сам не видел, как Мявка сделал из лап кольцо и отчаянно звал маму на помощь, потому что перед его носом в кольце из мохнатых черных лап метался маленький Помпошка. Но он же так ясно представляет, как все было.
— Сейчас, — говорит, — покажу вам, какое у Мявки было лицо!
Мама с Наташкой смотрят — и тут же видят деда. Выходит, он тоже слышал всю историю?
— Мявка умней тебя! — бросает маме дед.
А после они слышат много раз, как он пересказывает гостям мамин рассказ и говорит:
— Вот какой редкий кот нам достался!
И тут же не преминет вставить словечко о недотепах, которые забывают чайники на плите и толком не следят за своей живностью. Ну если хомяк перегрыз бы провода!
Кот из мешка
Однажды дед идет Толика из сада забирать. Вместе с Наташей. Наташа в детском саду все знает, а дед нет.
Идут они обратно через двор, втроем, и надо же — навстречу им старуха Андреевна. Останавливается, кивает как своим.
— В поликлинике была, — сообщает. — Доктор назначил процедуры. Кости болят. Хондроз замучил.
Дед тоже кивает ей в растерянности. Пожилые любят иной раз о своих хворях поговорить. Но чтобы вот так, на улице его остановили — такого с дедом еще не было.
А Андреевна к Наташе поворачивается. Та растерялась, не успела отвернуться, чтоб не узнали ее.
— Что, — говорит Андреевна, — не плачешь больше? Как там мой котишка? Большой уже? Как, мальчик в прошлый раз мне говорил, вы его назвали?
— Какой ваш котишка? — спрашивает дед. — У нас свой кот, Мявка. Дочка с работы принесла.
— А мой где? — спрашивает бабка. И смотрит на Наташку. — Вы что же, выбросили тогда моего, черненького-то?
— Нет, это ваш. Из мешка, — пугается Наташка. И сразу чувствует, как у нее ноги холодеют и коленки начинают крупно дрожать.
Дома дед гремит:
— Обманом, значит, пошли! С работы взяли, говорите?! От знакомых?! Как же — с Блошинки принесли! Вшей-то нет на нем?
— Нет, нет, — поспешно отвечает бабушка. — Я проверяла.
Дед не слушает ее, кивает на маму, Наташку и Толика:
— С этих-то что взять? Сама непутевая, и с детей толка не будет! Но Галя, Галя! Обманывать, значит, меня взялась?!
После дед сидит в кресле у телевизора. Мявка привычно запрыгивает к нему на колени. Наташка с Толиком слышат, как дед жалуется коту:
— Обманули меня, Мява. Кругом обманули. Весь дом против меня. Все вместе сговорились обмануть…
Наташке тяжело на деда глядеть. И не глядеть — тоже тяжело. Она в детской уселась на полу с Толиком в его игрушки играть — а не играется. Сквозь стенку чует она, как дед
— Ты, что ли, одна в доме? Среди бела дня ванну занимаешь!
Наташка ей открыла. Глянула бабушка в Наташкино лицо — и дальше браниться у нее охота прошла. Наоборот, принялась она Наташку утешать:
— Не выкинет дед Мявку, уж поверь. Сразу, как узнал правду, не выкинул — теперь не решится. Видно, в самом деле привязался к нему. И тот у него с рук не сходит, любит деда. Так что не бойся — останется Мявка с нами…
Наташка и сама видит: останется в доме Мявка.
А где-то внутри у Наташки — все равно тяжесть.
Два дня дед только с котом и разговаривает. И наконец, собираясь утром в школу, Наташа слышит, как он рассказывает бабушке:
— Я говорю: «Обманули меня, мол, мои! Обманули!» А он в ответ: «Мрр! Мррр!» — точно все понимает. Что еще ждать от него? Разве еще — что разговаривать начнет.
Помпошкин дом
— Наташка, хомяк-то у вас не сдох? — спрашивает дед.
На самом деле он вовсе не думает, что Помпошка сдох. Просто хочет завязать с внучкой разговор. А как завяжешь? Если спросить, как дела в школе, Наташка буркнет в ответ: «Нормально». А если спросить, почему ботинки у порога стоят как-нибудь не так, Наташка молча переставит их с места на место и постарается скорее скрыться с глаз: придирками она сыта по горло. А больше дед не знает, о чем с ней говорить. Разве только о домашней живности. О ней Наташка всегда поддержит разговор.
— Нет, почему сдох? — пугается она. — Я своего Помпошку каждый день кормлю.
— А что я его не вижу? — спрашивает дед. — Раньше он у вас бегал в колесе. Так гремело оно у вас, что даже телевизор смотреть мешало — за стеной все слышно!
А колесо вовсе не гремело. Оно только, как говорила бабушка, о прутья клетки все время — шарк да шарк! Совсем тихонько. А теперь колесо уже сколько дней не крутится. Но только Наташке не понять, хорошо деду или нет, оттого что оно больше не шаркает — молчит.
— Наверно… — говорит Наташа, — наверно, Помпошка просто не хочет бегать. Он старый уже стал.
— У него кости болят. Хондроз замучил! — объясняет деду Толик.
Из книжки они знают, что хомячий век недолог. Два-три, от силы четыре года живут хомяки, да и то при хороших условиях. Одна надежда на то, что большую клетку со свежей водой в поилке можно считать хорошими условиями. К тому же у Помпошки что ни день — новое лакомство. Сегодня, например, дед по дороге из детсада купил Наташе с Толиком две пиццы с колбасой и кукурузой. Толик прямо на улице выковырял зерна кукурузы в бумажную салфетку, и Наташка так, вместе с салфеткой, принесла их Помпошке.