Звери скального храма
Шрифт:
Немного постояв, как бы настраиваясь, он присел, нагнув голову и вытянув руки, как крылья, назад и вверх. Стремительно подпрыгнув, монах раскрылся дугой в полете.
Да — он, несомненно, парил, медленно приближаясь к земле. Однако чем ближе человек был к ней, тем все большее ускорение приобретало его тело, и в момент приземления удар о песок был достаточно ощутим, — хотя и не настолько, как ожидалось.
— Как у него это получилось? — не мог понять Стефан. — Ведь тело, обладая массой, причем ускоряясь в падении, неминуемо должно было разбиться.
— Какой же ты еще глупый
Более того, сам являлся исполнителем некоторых из них, а до сих пор не можешь понять, что силе концентрированного сознания подвластно очень многое, включая законы гравитации.
Но об этом мы успеем еще поговорить, а сейчас смотри и постарайся проникнуться тем состоянием, в котором прыгают твои братья по школе. А посмотреть было на что. Один за другим, монахи прыгали по диагонали вверх, наслаждаясь свободой парения.
Возникало ощущение, что они, разведя в стороны руки и ноги, как рейки у воздушных змеев, над телами имели прозрачные полотнища, которые и создавали эффект парения… Хотя отчетливо было видно, что ничего материального у монахов, кроме коротких брюк, не было.
После того как весь отряд оказался на земле, на гору поднялся еще один, состоящий из совсем еще молодых пареньков. Этот, в отличие от прежнего, прошел по площадке дальше и остановился над водой озера.
Поочередно юноши прыгали в воду. Причем некоторые выбирали места с явно большой глубиной озера, а несколько человек уверенно прыгали на мелководье, рискуя в случае неудачи разбиться. Однако и на этот раз никаких трагических происшествий не было.
Постепенно монахи закончили утренние процедуры и разошлись, а Стефан вслед за Учителем пошел по аллее, ведущей к скальному храму, чувствуя, что их разговор еще не окончен.
Глава 18
Идя по каменным плитам аллеи, они молчали. Затянувшуюся паузу нарушил ученик. Набравшись храбрости, он попросил Старца:
— Объясните, пожалуйста, как трактует наша школа такое неоднозначное понятие, как магия.
— Магия, — незамедлительно, как будто уже давно ожидая этой просьбы, отвечал Наставник, — это вымысел, воплощенный в реальность.
И, видя на лице ученика непонимание, пояснил:
— Дело в том, что основная часть человечества, продвигаясь по спирали развития небольшими шажками, следует очень медленным путем эволюции.
Но есть и альтернативный путь развития, предложенный природой для тех, кто уже готов не просто проживать отмеренный срок, но и неустанно духовно трудиться. И делать это системно, укрепляя свой разум, расширяя границы и перспективы его ментального охвата.
Человек, активизирующий в себе магические возможности; двигаясь в общем потоке и используя такую малую скорость за точку опоры, расширяет свое восприятие на все доступное ему поле осознания. А затем, пройдя в субъективном времени эту дистанцию, делает один качественный прыжок, равный нескольким обычным шагам.
Естественно,
— То, о чем Вы говорите, интересно и наводит на размышления, — промолвил Стефан, — но, если честно, все это как-то не вяжется с моей концепцией мироздания.
— Не смущайся — это нормально. Главное, чтобы ты стремился понять мир во всем его многообразии и не останавливался на достигнутом. Потому что магия — это и есть реальная система постижения мироздания. В ней все подчинено внутренней дисциплине, и если ты в себе будешь ее культивировать, то станешь ей синхронен, и она раскроет в тебе личную силу.
Магу, как носителю сакрального знания, претит расхлябанность ума и жизнь ради удовлетворения стандартных потребностей. В проявлении своего умения он напоминает сапера.
Внимание мага настолько ответственно, что не может позволить никакого отвлечения. Иначе он тут же получает возмездие судьбы за свою ошибку. Возможно, не столь радикальное, как это случается у сапера, но, тем не менее, всегда ощутимое.
Ведь жизнь подобна минному полю, и маг, обучаясь у нее, постоянно практикует направленную силу воли; ценя каждый миг нахождения на своем судьбоносном пути; вырабатывая личную потенцию по максимуму — отсюда и результат. Его дисциплинированное внимание контролирует не только жизнь — вплоть до ее последней секунды, но и то, что находится за гранью общедоступной формы существования.
Примечательно, что дисциплина может влиять на свободное проявление силы действия лишь в том случае, если она зародилась в глубине этого сознания, кристаллизируясь в тайниках души. Она не может быть проявлена в результате навязывания снаружи догм в виде кем-то придуманных распорядков дня, диет, правил и режимов.
В жизни нет ничего неважного, поэтому для мага не существует мелочей. Подобно киту, он ежесекундно фильтрует огромные временные потоки, используя добытую таким образом информацию для корректировки вектора своего пути. Ведь чаще всего "мелкие" происшествия дают ответы на глобальные вопросы именно в силу своего "чуть-чуть".
Чуть темнее — ночь, чуть светлее — день. И чтобы достичь чего-либо, порой не хватает последней капли. Хотя и ошибиться можно, чуть-чуть не рассчитав свои силы; не придав значения "мелочи" — вещему знаку судьбы.
Не удосужившись на миг остановиться и расшифровать ее послание прежде, чем действовать по намеченному ранее плану. А ведь у каждого, кто так или иначе делал свой роковой шаг, было предчувствие беды и время для его коррекции.
И все же многие его делают — по инерции, бездумно либо под давлением внешних обстоятельств, хотя могли бы проявить свободу воли и выйти из-под кармического удара. Вот почему дисциплина должна быть личностной силой, а не подделкой, диктаторски навязанной извне, несущей лишь унижение и разрушение.