Звери Стикса. Часть 2. Мемориум
Шрифт:
– Смотри! Это же наша Зома! – кошку от предчувствия прояснения всю трясло.
– Вот и я о том же, – спокойно сказал пес. Он ее энтузиазма не поддержал или просто не подал виду.
В этот момент вернулась Луна.
– Луна! – сразу же обратилась к ней сияющая Кира. – А кем вы были до того, как осели тут?
– Как это кем? – удивилась женщина, снова принимаясь шуршать за стойкой своего необыкновенного бара.
«Названия специй за барной стойкой! Звездная пыль – соль, Дыхание Марса – видимо, красный перец, слезы Юпитера…».
– Да все тем же… – женщина явно была выбита из колеи и обескуражена. – Собою я и была.
– Ну, это понятно,
– Я?.. Я… – она нахмурилась, дрожащей рукой дотронулась до виска. Весь вид ее выражал огромное напряжение. Но, в конце концов, она тряхнула головой, осела на ближайший стул и обреченно произнесла.
– Ох, ребятки. Я такая старая… я не помню.
– Как… совсем ничего? – удивилась кошка.
Луна смиренно покивала коротко стриженной головой.
– Совсем ничего.
– А как же ваши астрологические коллекции? – спросил пес.
– Какие-какие? Азиз, мальчик мой, вы сладкого переели! Это просто разные книжки и вещи – для украшения. Так ведь уютнее!
– Но Луна, он прав. В вашей гостинице все связано со звездами, включая даже ваше имя!
– Да? Вы знаете… – взгляд женщины снова уплыл. – Может быть… Может быть вы и правы. Но, если честно – я ведь совершенно не обращала на это внимания. Я просто собираю то, что мне нравится!
Из-за дверей в подсобку послышался мелодичный звон, и Луна встрепенулась.
– О! А это мясо, между прочим! Окорок подоспел, – мгновенно оживившись, она споро отправилась к печи.
Они остались одни. Кира положила мячик на место и сама тоже вернулась к своей тарелке.
– Такое ощущение, что она от нас убежала.
– Вполне возможно, – пожал плечами пес.
– Спрошу сегодня Веронику о ней.
– Нет, – категорично заявил Фауст. – Я против. Я понимаю, что Вероника тебе нравится, но мы ее совершенно не знаем. Мы здесь никого не знаем! Нельзя ей доверять. Ты очень легко поддаешься действию обаяния, Кира.
– Это, наверное, с непривычки, – буркнула она, намекая на его колючий характер. Но скорее просто из мести за то, что он так точно подметил ее слабость.
– Эй! – пес наставил на нее вилку с кусочком оладьи. – Я стараюсь, между прочим. Может быть, обаяния тебе в моем окружении и не хватает, зато я тебя все еще не убил, согласна?
С этими словами он бесцеремонно макнул еду в ее мисочку с белым густым соусом и отправил в рот.
– М. А это неплохо, как будто варенье из молока.
– Сгущенка. Популярный молочный соус в странах Севернолесья. Кстати, а откуда ты знаешь, что Аврора – это северное сияние?
Он как-то нехорошо на нее посмотрел из-за чашки с изображением улыбающегося месяца и промолчал.
– Ах, да… вырос на севере, точно. А стихи Пушкина? – продолжала допытываться девушка.
– А когда у тебя первые месячные начались?
На секунду кошка прямо-таки остолбенела. Но быстро поняла, на что намекает пес и нашла в себе силы спокойно отступить.
– Я поняла. Слишком много личных вопросов, да?
– Какая ты умничка иногда бываешь, – Фауст скомкал большую салфетку, ознаменовав тем самым финал трапезы. – Давай, засоня, завтракай. Я подожду снаружи, попробую уговорить Лошадь перестать жрать известку с домов.
Он постоял, подумал, затем обреченно вздохнул.
– Хотя вряд ли удастся, – сказал он картинно и трагично и, наконец, вышел.
Первая половина дня прошла совершенно бездарно.
Фауст стоял в проходе в соседний зал прямо напротив нее, прислонившись плечом к косяку и тоже что-то читал. Он почти сразу уловил ее взгляд и захлопнул книжку в небесно-голубой обложке.
– Что читаешь? – не надеясь на ответ, спросила она.
– Стихи, – серьезно ответил Судья. – Поедем гулять, – неожиданно предложил он. – У меня от букв рябит в глазах, а ясности не прибавляется ни на йоту.
– Аналогично. Поедем.
День был совершенно чудесным. Цветочные ароматы стояли в воздухе плотным облаком. Солнце быстро нагрело темно-сизую шерсть кошки и убаюкивало, ласкало, успокаивало. Она тихонечко качалась в седле на ослике и блаженно жмурилась. Они решили объехать озеро и посмотреть, где заканчивается город с другой стороны. Оказалось, что одноликих каменных трехэтажек, почти полностью заселенных, довольно много. Но за ними также начинались небольшие дачные домики, как и со стороны главного въезда.
– Вот, а теперь смотри, – подал голос пес, кивая на приближавшийся темно-вишневый домик, весь утонувший в старых диких яблоньках. – Присмотрись к хозяйке. Мне интересно знать твое впечатление.
– А кто она?
– Я почем знаю. Я был здесь ночью. Помнишь, я говорил, что всем снятся кошмары? – кошка кивнула. – Так вот они снятся всем вплоть до этого домика. Отсюда и дальше – люди спят блаженно, как младенцы. Но в то же время они, по всей видимости, почти не покидают домов. А те, кто живет в каменной части – почти все работают в замке.
– Откуда ты это знаешь?
– Они пахнут, как в замке. Их квартиры пахнут старыми и новыми книгами, – дальше дорога с одной стороны примыкала уже к лесу, и Фауст, не мешкая, увел Лошадь в тень и там только с облегчением смог проморгаться. Яркое солнышко, по-видимому, доставляло ему массу неприятных ощущений. – А эти дома пахнут только своими старыми хозяевами, землей, да овощами.
Они поравнялись с участком, огороженным крупной сеткой-рабицей. В глубине сада на одной из крупных коренастых яблонь были подвешены качели. И на них тихо покачивалась маленькая старушка. При этом она мечтательно улыбалась. А когда заметила напротив своего дома путников, то восторженно замахала им рукой. Кира помахала в ответ и недоуменно покосилась на Фауста. Но пес мрачно ехал по теневой стороне и упорно молчал, дескать, сама все увидишь. Следующий домик был сделан в старинном скандинавском стиле из почерневшего некрашеного дерева. К дому примыкала небольшая крытая пристройка, в которой расположилась мастерская. Совершенно седой старик с длинными, убранными ободом волосами, старательно пилил что-то за верстаком. Увидев путников напротив своего дома, он только хмуро взглянул на них чуть ли не такими же белыми, как волосы, холодными глазами и продолжил заниматься своим делом. Третий дом на этой улочке представлял собою английскую мечту. Только его краешек и был виден из-за огромного количества различных цветов. А над клумбой с ирисами пыхтела, окучивая густой куст, черная молчаливая служанка, которую они встречали в таверне Луны – Шасси. Кира немного задержала на ней взгляд, затем подняла его выше, увидела хозяйку, ахнула и резко затормозила осла.