Звери у двери. Часть 2

Махавкин Анатолий

– Королеве - можно, -= я подал ей бокал, - в любое время. А касательно твоего вопроса...Кто мы такие, кто вы такие? Богословы уже долгое время пытаются разгадать эту тайну, но тема, пока, не раскрыта.

Она глотнула, опустошив половину бокала и вдруг сообразила, какую ей чушь подсунули, вместо ответа. Однако, не успела порозовевшая, от злости, девушка даже слово сказать, как я присел рядом и обняв за талию, поцеловал. Дурманить голову не стал, ни к чему: вполне достаточно дурочек, свернувшихся калачиком у моих дверей - малость перестарался.

– Да что!..Да

как!..

Ещё один поцелуй. Сопротивление оказалось вполовину меньше и единение губ - почти взаимным. Ну и ещё раз. Совсем другое дело.

– А теперь, от прозы жизни, к поэзии, - сказал я, отпустив тяжело дышащую королеву, - сочинил, перед твоим визитом. Прости, вещь неотшлифованная.

Небесная кошка глаз жёлтый явила,

Во мраке крадётся и смотрит лениво,

Во взгляде её только скука застыла,

О, жизнь! Ты - уныла.

Отобрав опустевший бокал, я поставил его на стеклянный столик и целуя приоткрытые губы, начал медленно расстёгивать металлические скрепки на рубашке девушки. Да сколько их тут? Вот же идиотская привычка сношаться в дурацких балахонах!

– Что вы делаете?
– пролепетала она, - я - королева!

– Несомненно. Но - тсс, стихотворение не закончено:

И когти, как звёзды, во мраке сверкают,

И хвост, словно тьма, небеса застилает,

И лапы, как ветер, неслышно ступают,

И ночь наступает...

Рубашка улетела прочь и мои пальцы прошлись по отвердевшим соскам. Хорошее тело. Осталось лишь привести его в порядок, и я буду всегда рад использовать его в свей кровати.

– Но ты, - она прикрыла глаза и застонала, когда я коснулся губами её живота, - где твоя одежда? Ты же...

– А теперь - окончание:

О, хищник, ты видишь земли дальний край,

О, кошка, стремишься в свой собственный рай,

О, львица, я твой навсегда, так и знай!

Прощай...

Когда ночная тьма за окном подалась под напором наглых лучей зевающего светила, а звёзды начали торопливо прятаться в остатках взлохмаченного мрака, в дверь осторожно постучали. Стук был условным, но условность эта...Кто мог набраться безумной смелости и стучаться в мою дверь, кроме одного-единственного человека? Илья и девочки входили просто так.

– Входи, - негромко позволил я и отложил толстый том "Меланхолий", - не спится?

Симон только тяжело вздохнул, закрывая дверь и бросил косой взгляд на вход в спальную комнату. Отсюда можно было разглядеть босую пятку, торчащую из-под одеяла и расслышать тихое сопение. Утомилась, бедная девочка.

– Где выпивка ты и сам знаешь, - буркнул я, изучая набрякшие веки и небритый подбородок графа, - обслуживать не буду, чай не девица.

Симон молча кивнул, налил себе из тёмной гранёной бутылки и обессиленно опустился в кресло, напротив. Отхлебнул, а потом ещё раз тяжело вздохнул. Жалобно так.

– Посочувствовать?
– осведомился я, - ну давай, рассказывай, как тяжела работа Серого Короля. Кажется, я ничего не напутал, с прозвищем?

– Моя работа была бы намного проще, если бы твои подопечные не вышвыривали королев

из законного ложа, а ты бы после не трахал их ночь напролёт!

– Ух ты!
– я хихикнул, - так ты ожидал, пока всё закончится? А насчёт подопечных...Раз уж ты готов принимать их в своей кровати, будь готов к определённым неудобствам. Время от времени.

Симон сделала большой глоток и отставив стакан, откинулся на спинку кресла. Потом принялся ожесточённо массировать виски с набухшими венами.

– Безумие, - бормотал он, - я даже не представлял, какую огромную проблему создаю, приглашая вас сюда.

– А у тебя был выбор?
– я тихо рассмеялся, - кроме того, заметь, нынешний король...Ну, почти король, полностью подконтролен тебе. То есть, после коронации, некий Симон, станет первым человеком в королевстве. Безумие, как ты это называешь. А всё остальное...Ну, спит Наташа с королём, а я - с королевой, что с того? Двор и прежде, как мне кажется, не отличался строгостью нравов.

– Там было ещё два лакея, которых ты не заметил, - буркнул граф, стараясь не встречаться взглядом со мной, - хорошо, мои люди успели оперативно отреагировать на шум. Мы их по-быстрому допросили и устранили. Никто ничего не узнает.

– Вот и чудненько, - я хлопнул в ладоши и подошёл к окну, - инцидент исчерпан?

Он кивнул, а потом решительно допил напиток, но подниматься не торопился. Кажется, мой гость хотел чего-то ещё. Так же граф мялся, когда просил устранить старого короля. Галя тогда пожала плечами и сказала: "Какие пустяки! Для тебя, лапа, всегда пожалуйста". Той же ночью сюзерен увидел свой последний сон, где присутствовала очаровательная девушка с длинными белыми волосами.

– Коронация, - пробормотал граф и похрустел пальцами, - есть одна проблема. Кардинал Люсень настаивает на расследовании обстоятельств смерти короля и отказывается короновать Роберта до окончания следствия. Это - минимум полгода. Слишком долго. Могут возникнуть огромные проблемы в международных отношениях, да и народ способен взбунтоваться. Война, Напасть, а теперь ещё и полгода без короля.

– Кажется, Люсень очень старый, дряхлый и болезненный человечек?
– я следил за вспыхнувшей полоской крепостной стены, - такой может и скончаться. Внезапно.

Симон полез за пазуху и достал небольшой свиток, который тотчас бросил мне.

– Это - список священников, которые должны внезапно умереть одновременно с кардиналом.

– Ух ты, двадцать пять имён! Массовый мор, не иначе, - я ухмыльнулся, - значит, внезапная смерть короля подозрительна, а двадцать шесть дохлых святош никого не заинтересуют?

– Нет. На их места тотчас сядут мои люди. Уж они то шум поднимать не станут. Скажем: Напасть проявила себя и Всевышний забрал верных слуг, - Симон встал и подошёл ко мне. Его глаза горели безумной энергией из-под красных век, - есть небольшой нюанс: кардинал и его свита ни на мгновение не покидают Монастырь Сияющего Орла, а это - чисто мужская обитель. Не следует девушкам появляться среди монахов. Вот тогда точно пойдут пересуды.