Звери у себя дома
Шрифт:
Понятно, что численность соболя стала неуклонно падать. В. К. Арсеньев писал, что уже в 1904 году средняя сезонная добыча охотника сократилась до 14 соболей, а в 1909 — до 9 и менее. В 1912 году промысел соболя пришлось запретить на три года, однако запрет не соблюдался, катастрофа казалась неотвратимой.
В 20-е годы были очень высокие цены на меха. В край прибыли сибирские охотники с ружьями, лайками, капканами и обметами. Промысел достиг напряжения азартной игры, причем сезонная добыча сократилась до единичных шкурок. Однако громадные цены на них делали промысел
Катастрофа разразилась, несмотря на двухгодичный запрет добычи, принятый в 1927 году. Уже к 1932 году соболь стал чрезвычайно редким и был объявлен повторный запрет охоты, но браконьерство продолжалось, и шкурки поступали на «черный рынок». Только в 1937 году, благодаря общесоюзному запрету добычи соболя, удалось пресечь эту оргию истребления. В 30-х годах соболь в Приморье и Приамурье сохранялся в наиболее недоступных местах, чаще всего по отдаленным горным вершинам с каменистыми россыпями. Запрет охоты на этот раз оказался спасительным для ценного зверька, хотя в ряде мест его численность продолжала падать, а некоторые очаги на юге Приморья исчезли совсем.
Восстановление ареала и численности соболя началось в 40-х годах. Разрозненные очаги расширялись, сливались, соболь постепенно вновь завоевывал леса Приамурья и Приморья.
С 1950 по 1962 год сюда завезли и выпустили около 3000 зверьков, в основном баргузинских и якутских, из бассейна Бурей и Иркутской области. Но попытка облагородить расу амурского соболя не увенчалась успехом. Выпущенные зверьки в течение первого же года разбежались, стали добычей браконьеров и почти все погибли. Отдельные особи еще встречались в течение двух-трех лет, затем и они исчезли.
Гораздо больше результатов принесло естественное восстановление, достигнутое строгим запретом добычи, а впоследствии — системой лицензий. Расширение ареала соболя происходило как бы «рывками», повторяющимися через несколько лет. Особенно мощные «волны» расселения были отмечены в 1957/58, 1963/64 и 1968/69 годах. Как это ни парадоксально, а основную роль здесь сыграли неурожаи кормов, принуждавшие соболя расселяться более широко и осваивать новые районы. То есть опять-таки естественные причины дали тот результат, которого не могли добиться искусственными мерами.
Большая подвижность соболей в 1963 и 1968 годах была заметна уже в октябре — начале ноября. С выпадением снега соболь массами «стекал» с гор в долины ключей и рек и двигался вниз по течению. Зверьки часто появлялись в местах, где их не встречали десятилетиями, подходили к околицам селений, охотно шли в самоловы на любые приманки. Отловленные зверьки были необычно худы. К весне началось возвращение мигрантов в обжитую часть ареала, однако его площадь в целом заметно увеличилась. Вполне возможно, что при этих массовых миграциях действовали какие-то другие популяционные механизмы, наукой еще не раскрытые.
Соболь — представитель таежной фауны; в Амуро-Уссурийском крае проходит южная граница его распространения. В настоящее время на восточных склонах Сихотэ-Алиня соболь полностью заселяет бассейны Тумнина, Коппи, Ботчи, Нельмы и Самарги. Южнее устья реки Максимовки граница отодвигается
По левобережью Амура не заселены соболем только лиственничные мари и травяные луга с редкостойными ивами, березой, осиной и лиственницей на Удыль-Кизинской, Эворон-Чукчагирской и Симминской низменностях, а также обезлесенное междуречье от Тунгуски и Урми до Амура.
На юге Приморского края в верховьях Уссури и Партизанской, в среднем и верхнем течении Киевки, Милоградовки, Маргаритовки и Аввакумовки обособленно расположен южноприморский очаг обитания соболя площадью 16,5 тысячи квадратных километров. Небольшой изолированный очаг еще с 30-х годов сохраняется в вершинах рек Малиновки, Ореховки, Наумовки и по хребту Первый Перевал. Численность соболя в этом очаге заметно увеличивается, зимой 1968/69 года он соединялся с основным ареалом по бассейнам левобережных притоков Большой Уссурки, Приманки и Перевальной, однако к весне 1969 года здесь вновь образовался разрыв.
Лучшими местами обитания амурского соболя являются широколиственно-кедрово-еловые леса по сухим речным террасам и предгорьям до 500–600 метров над уровнем моря. Таких лесов в Амуро-Уссурийском крае много. В них соболь в изобилии находит свой основной корм: мышевидных грызунов, кедровые орехи, ягоды амурского винограда, коломикты, брусники, черемухи, рябины, шиповника. Вряд ли где еще соболь имеет так много пищи.
Плотность соболя в этих лесах — от 4 до 12 особей на 10 квадратных километров. На отдельных участках с особо благоприятными кормовыми и защитными условиями встречается до 12–16 зверьков на такой же площади. Охотники в таких местах добывают иногда за зиму до 60–80 зверьков каждый.
Много соболя держится в холодный период года и в пихтово-еловых лесах по долинам рек, особенно если смежные склоны гор покрыты лиственничниками, березняками или незаросшими гарями. В долинные темно-хвойные леса соболя привлекает обилие грызунов, рябчика, различных ягод и очень хорошие защитные условия. Численность соболя осенью и зимой здесь достигает в среднем 6–8 и даже 10–12 особей на 10 квадратных километров.
В горных пихтово-еловых и кедровых лесах соболь также встречается часто: в среднем 5–6, а то и 8–10 зверьков на 10 квадратных километров.
В лиственничниках по левобережью Амура, верхнему течению Бикина, в бассейне Сукпая и на восточных склонах Сихотэ-Алиня севернее 47° с. ш. условия для соболя хуже. Его совсем мало в багульниковых и ерниковых лиственничниках, несколько больше — в брусничниковых и горных. Но в Верхне-Буреинских лиственничниках численность соболя опять возрастает.
В типичных кедрово-широколиственных лесах, где мало ели, соболя примерно в два раза меньше, чем в широколиственно-кедрово-еловых. Чисто широколиственные леса, расположенные, как правило, по границе ареала, заселены соболем очень редко. Осинники и березняки, занимающие гари и лесосеки 30–50-летней давности, тоже не особенно привлекают его.